Форум » Все, обо всем » Прошу почтить память » Ответить
Прошу почтить память
Москвич: Бунт в Собиборе. Как лейтенант Печерский поднял восстание в «лагере смерти» Фашистские лагеря смерти были отлаженными конвейерами уничтожения, которые умертвили миллионы людей. Вся система таких лагерей была устроена так, чтобы сломить в будущих жертвах волю к сопротивлению. Но 14 октября 1943 года система дала сбой. Jacques Lahitte / Commons.wikimedia.org 29 Собибор — фабрика смерти История восстания заключённых в лагере смерти Собибор в октябре 1943 года гораздо лучше известна на Западе, нежели в России. В Западной Европе и Израиле о самом восстании и его лидере Александре Печерском пишут книги, снимают фильмы. В отечественной военной историографии данный эпизод не то чтобы замалчивался, но и большого значения ему не придавали. Нацистский лагерь смерти Собибор был создан на юго-востоке Польши весной 1942 года в рамках программы, предусматривавшей полное уничтожение еврейского населения Европы. Просуществовал лагерь чуть менее полутора лет, и за это время в нём было уничтожено около 250 тысяч евреев из Польши и других европейских стран. Холокост: предыстория, хроника, память Технология его работы была предельно проста — в находившийся в лесу лагерь вела небольшая железная дорога, по которой привозили смертников. Сразу их отправляли в так называемую «баню» — газовую камеру, где в течение 15 минут вновь прибывшие умертвлялись. После этого часть узников, оставленная в живых, свозила трупы для захоронения в специальный ров около лагеря. Помимо тех, кого убивали сразу, было ещё около 500 заключённых, занимавшихся в лагере хозяйственными работами. Фактически «конвейер смерти» обслуживался теми людьми, которым вскоре предстояло самим стать его жертвами. С точки зрения нацистов, такой подход был более выгоден экономически. Охрану лагеря осуществляли эсэсовцы и участники коллаборационистских формирований. В Собиборе это были в большинстве своём украинцы, в частности, печально известный Иван Демьянюк. Выживший за чужой счет: Демьянюку вынесен обвинительный приговор. Читайте в статье>> За время существования лагеря было сделано несколько попыток побега, но почти все они заканчивались неудачей. До тех пор, пока осенью 1943 года в Собибор не перевели группу советских военнопленных-евреев, среди которых был и Александр Печерский. Александр Печерский. Александр Печерский. Фото: Commons.wikimedia.org Лейтенант из Ростова Александр Аронович Печерский родился в еврейской семье в Кременчуге в 1909 году. Отец его был адвокатом. В 1915 году семья переехала в Ростов-на-Дону, где Александр и проживёт большую часть своей жизни. После школы он работал электриком на заводе, окончил университет, а перед самой войной стал руководителем художественной самодеятельности. 22 июня 1941 года 32-летнего Александра Печерского призвали в армию. Ему, как имеющему высшее образование, было присвоено звание младшего лейтенанта, затем он был аттестован как техник-интендант 2-го ранга, что равнозначно званию лейтенанта. Сражался Александр Печерский под Смоленском в составе 596-го артиллерийского полка 19-й армии. Под Вязьмой его часть попала в окружение. Косые взгляды, которые бросают обычно в армии на интендантов, прекратились после того, как Печерский вместе с другими бойцами взялся выносить из окружения раненого комиссара полка. Как узнать информацию о родственниках, умерших в немецких концлагерях? Блуждали по болотам долго, вступая в стычки с противником, пока не кончились патроны и не попали в руки врагу. Лейтенанта Печерского переводили из лагеря в лагерь, поскольку он покоряться не желал и не оставлял планов побега. Нацисты не сразу дознались, что Печерский — еврей, а когда узнали, сразу же направили в Собибор — на уничтожение. 23 сентября 1943 года первая партия советских военнопленных прибыла в Собибор. Из 600 человек около 520 было сразу казнено. 80 человек отобрали для хозработ. В это число попал и Печерский, которого друг уговорил назваться столяром. Мемориал на территории бывшего концлагеря Собибор Мемориал на территории бывшего концлагеря Собибор. Фото: wikipedia.org / Jacques Lahitte План Печерского Лейтенант Печерский иллюзий не питал — было очевидно, что тех, кого не убили сразу, убъют чуть позже. Но предоставленную отсрочку он решил использовать для того, чтобы попытаться дать фашистам последний бой. Победители. Концлагерь Бухенвальд освободили его узники К тому времени в Собиборе существовала подпольная группа, которую возглавлял Леон Фельдхендлер. Однако сугубо гражданским лицам, входившим в неё, не хватало опыта и решительности. Поэтому они доверили руководство Александру Печерскому. Лейтенант Печерский предложил отказаться от мысли об одиночных побегах и поднять восстание. Печерский настаивал — бежать должны все, поскольку оставшихся гитлеровцы убьют в любом случае. Офицер не скрывал — многие погибнут, но часть получит шанс вырваться на свободу. Большинство узников поддержало план лейтенанта Печерского. «Неужели так много?». Немцы не знают, сколько русских убили их предки Замысел его был таков — восставшие поодиночке должны убить руководство лагеря и часть охранников, захватить оружие и выбраться на свободу. Но как это осуществить? Помочь заключённым должна была тяга эсэсовцев к личным благам. Охранники не брезговали услугами узников, которые шили для них одежду, а также выполняли другие работы не для «нужд великой Германии», а для персональных нужд конкретных офицеров СС. В назначенный день, 14 октября 1943 года, гитлеровцев по одному стали заманивать в мастерские под благовидными предлогами вроде примерки мундира. Здесь их душили или убивали ударами топорика. В основном, эта задача была доверена Печерским своим товарищам из числа военнопленных — они имели навыки рукопашных схваток, поэтому им было проще справиться с охранниками. План концлагеря Собибор План концлагеря Собибор. Фото: Public Domain Спасение за Бугом В Собиборе Печерский пробыл всего три недели, но его воля и решимость позволили превратить узников в отряд, способный действовать слаженно и чётко. Фигура Анны Франк в Музее Мадам Тюссо (Амстердам). «Убитые ничего не расскажут. Значит, должна я». Дневники детей войны 14 октября восставшим удалось практически без шума расправиться с 11 эсэсовцами и с целым рядом украинских полицейских. Однако затем уцелевшие охранники подняли тревогу. После этого узники Собибора пошли на прорыв. С вышки заработал пулемёт. Военнопленные, захватившие оружие, вступили в бой с охранниками. Люди бросались на колючую проволоку, разрывая её своими телами. Восставшие гибли под пулями, подрывались на окружавших лагерь минных полях, но их уже ничто не могло остановить. Выломав ворота, они сумели вырваться на свободу. Из 550 заключённых, находившихся в лагере, не приняли участие в восстании 130. Кто-то был болен или просто физически измождён настолько, что не в состоянии оказался примкнуть к сражающимся. Кто-то надеялся, что выжить поможет абсолютная покорность. Узникни концлагеря. Уроки холокоста: воспоминания очевидцев Она не помогла — всех оставшихся в лагере заключённых взбешённые гитлеровцы расстреляли на следующий день. Ещё около 80 человек погибли в Собиборе во время прорыва. На свободе оказалось более 300 узников. В течение двух последующих недель на беглецов шла настоящая охота. Гитлеровцам удалось обнаружить и уничтожить около 170 человек. Судьбу многих предопределил выбор, которые они сделали после бегства — идти за лейтенантом Печерским, который призывал уходить из Польши за Буг, в Белоруссию, или прятаться в Польше. Большинство тех, кто ушёл с лейтенантом Печерским (а это, в основном, были советские военнопленные), спаслись. Большинство тех, кто остался в Польше, — погибли. Причём многие погибли не от рук гитлеровцев, а от рук поляков — почти 90 узников Собибора, избежавших нацистских облав, стали жертвами коллаборационистов, а также простых местных жителей-антисемитов. Монумент в Собиборе Монумент в Собиборе. Фото: wikipedia.org / Jacques Lahitte Непризнанный герой Немцы были взбешены восстанием в Собиборе. Лагерь был немедленно снесён, земля перепахана, на месте массового убийства людей гитлеровцы посадили капусту и картошку. Руководитель восстания Александр Печерский сражался в партизанском отряде в Белоруссии, а после освобождения её от немецких войск проверялся органами контрразведки «СМЕРШ». Виктор Абакумов - руководитель ГУКР СМЕРШ 1943 - 1946 гг. Невидимая война. Чем на самом деле занимался легендарный «СМЕРШ» Дальнейшее описывается разными источниками и свидетелями крайне противоречиво. Персона советского офицера, два года находившегося в плену, вызвала у контрразведчиков сомнения. По одним данным, лейтенант Печерский попал в штрафбат, где был ранен в первом же бою и реабилитирован как «искупивший вину кровью». По другим, в «деле Печерского» сумели разобраться сразу, и ранение в бою он получил уже как полноправный офицер. Так или иначе, но Победу Александр Печерский встретил в звании капитана. Он написал книгу о восстании в Собиборе, однако в число самых известных в СССР героев войны так и не вошёл. Не осыпала его Родина и наградами — у Александра Печерского были лишь медали «За победу над Германией» и «За боевые заслуги». Причин прохладного отношения к Собибору было несколько. В Советском Союзе не было принято заострять внимание на моноэтнических подвигах времён войны, а восстание в Собиборе было делом рук евреев. Кроме того, сказались и испортившиеся отношения между СССР и Израилем — на Земле Обетованной история восстания в Собиборе почиталась на государственном уровне, что вызывало отторжение к ней у советского руководства. Гвардии майор Виктор Азаров (справа) в 1943 г. Ветеран Виктор Азаров: ещё лет 10 мне снился кошмар, будто я попадаю в плен Был и ещё один немаловажный аспект — история гибели бежавших узников от рук поляков грозила испортить отношения между СССР и социалистической Польшей, поэтому о Собиборе старались не вспоминать. Александр Аронович Печерский всю послевоенную жизнь прожил в Ростове-на-Дону, где и умер в январе 1990 года. За три года до его смерти в Голливуде был снят фильм «Побег из Собибора», где роль Печерского сыграл Рутгер Хауэр. На премьеру фильма приглашали самого Печерского, но он в США не приехал. Несколько раз общественники предпринимали попытки добиться того, чтобы подвиг Александра Печерского был отмечен в России на государственном уровне, однако добиться этого не удалось. Правда, в 2007 году на доме, где в Ростове-на-Дону жил Александр Печерский, появилась мемориальная доска. 29
Ответов - 13
Москвич: Атака мертвецов. 100 лет забытому подвигу героев крепости Осовец. Атака мертвецов. 100 лет забытому подвигу героев крепости Осовец Одна из забытых страничек Первой мировой войны - так называемая "атака мертвецов" 24 июля (6 августа по н.ст.) 1915 года. Это удивительная история, как 100 лет назад горстка чудом уцелевших после газовой атаки русских солдат обратила в бегство несколько тысяч наступавших немцев. Как известно, в Первой мировой войне использовались отравляющие вещества (ОВ). Впервые их применила Германия: считается, что в районе города Ипр 22 апреля 1915 года 4-я германская армия впервые в истории войн применила химическое оружие (хлор) и нанесли противнику тяжёлые потери. На Восточном фронте немцы в первый раз провели газобаллонную атаку 18 (31) мая 1915 года против российской 55-й пехотной дивизии. 6 августа 1915 года немцами против защитников русской крепости Осовец были применены отравляющие вещества, представлявшие собой соединения хлора и брома. И тут произошло нечто необычное, вошедшее в историю под выразительным названием "атака мертвецов"! Немного предварительной истории. Крепость Осовец — русская опорная крепость, возведенная на реке Бобры у местечка Осовице (ныне польский город Осовец-Крепость) в 50 км от г. Белосток. Крепость была построена с целью обороны коридора между реками Неман и Висла — Нарев — Буг, с важнейшими стратегическими направлениями Петербург — Берлин и Петербург — Вена. Место строительства оборонительных сооружений было выбрано так, чтобы перекрыть основное магистральное направление на восток. Обойти крепость в этой местности было невозможно — на север и на юг располагалась непроходимая болотистая местность. Укрепления Осовца Осовец не считался первоклассной крепостью: кирпичные своды казематов перед войной усилили бетоном, построили кое-какие дополнительные укрепления, но они не были слишком внушительными, а немцы вели обстрел из 210 миллиметровых гаубиц и сверхтяжелых орудий. Сила Осовца заключалась в его расположении: он стоял на высоком берегу реки Бобер, среди огромных, непроходимых болот. Окружить крепость немцы не могли, а остальное сделала доблесть русского солдата. Гарнизон крепости состоял из 1 пехотного полка, двух артиллерийских батальонов, саперного подразделения и подразделений обеспечения. На вооружении гарнизона состояли 200 орудий калибра от 57 до 203 мм. Пехота была вооружена винтовками, легкими станковыми пулеметами системы Madsen образца 1902 и 1903 годов, тяжелыми пулеметами системы «Максим» образца 1902 и 1910 годов, а также турельными пулеметами системы Gatling. К началу Первой мировой войны гарнизон крепости возглавлял генерал-лейтенант А. А. Шульман. В январе 1915 г. его заменил генерал-майор Н. А. Бpжозовский, который командовал крепостью до конца активных действий гарнизона в августе 1915 г. генерал-майор Николай Александрович Бpжозовский В сентябре 1914 г. к крепости подошли части 8-ой германской армии — 40 пехотных батальонов, которые почти с ходу перешли в массированную атаку. Уже к 21 сентября 1914 г., имея многократный численный перевес, немцам удалось оттеснить полевую оборону русских войск до линии, позволявшей вести артиллерийский обстрел крепости. В это же время из Кенигсберга немецким командованием к крепости было переброшено 60 орудий калибра до 203 мм. Однако обстрел начался только 26 сентября 1914 г. Через два дня немцы предприняли атаку крепости, но она была подавлена шквальным огнем русской артиллерии. На следующий же день русские войска провели две фланговые контратаки, которые вынудили немцев прекратить обстрел и в спешке отступить, отводя артиллерию. 3 февраля 1915 года немецкие войска предприняли вторую попытку штурма крепости. Завязался тяжелый, продолжительный бой. Несмотря на ожесточенные атаки, русские части удерживали оборону. Германская артиллерия вела обстрел фортов с применением тяжелых осадных орудий калибра 100—420 мм. Огонь велся залпами по 360 снарядов, каждые четыре минуты — залп. За неделю обстрела по крепости было выпущено 200—250 тысяч только тяжелых снарядов. Также, специально для обстрела крепости, немцами были переброшены под Осовец 4 осадные мортиры «Шкода» калибра 305 мм. Сверху крепость бомбили немецкие аэропланы. Мортира «Шкода», 1911 г. (en:Skoda 305 mm Model 1911). Европейская пресса в те дни писала: «Страшен был вид крепости, вся крепость была окутана дымом, сквозь который, то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и казалось, что ничто не может выдержать такого ураганного огня. Впечатление было таково, что ни один человек не выйдет целым из этого урагана огня и железа» Командование генерального штаба, полагая, что требует невозможного, просило командира гарнизона продержаться хотя бы 48 часов. Крепость выстояла еще полгода... Более того, огнем русских батарей был уничтожен ряд осадных орудий, в том числе две «Большие Берты». После того, как несколько мортир крупнейшего калибра было повреждено, германское командование отвело эти орудия вне пределов досягаемости защиты крепости. В начале июля 1915 г. под командованием фельдмаршала фон Гинденбурга германские войска начали широкомасштабное наступление. Его частью был и новый штурм все еще непокоренной крепости Осовец. В штурме Осовца участвовал 18-й полк 70-й бригады 11-й дивизии ландвера (Landwehr-Infanterie-Regiment Nr. 18 • 70. Landwehr-Infanterie-Brigade • 11. Landwehr-Division). Командир дивизии с момента формирования в феврале 1915 и по ноябрь 1916 — генерал-лейтенант Рудольф фон Фройденберг (Rudolf von Freudenberg) генерал-лейтенант Рудольф фон Фройденберг Немцы начали устраивать газовые батареи в конце июля. Было установлено 30 газовых батарей в количестве нескольких тысяч баллонов. Более 10 дней ждали немцы попутного ветра. Для штурма крепости были подготовлены следующие силы пехоты: 76-й ландверный полк атакует Сосню и Центральный редут и наступает по тылам Сосненской позиции к дому лесника, что у начала железнодорожной гати; 18-й ландверный полк и 147-й резервный батальон наступают по обе стороны железной дороги, прорываются к дому лесника и атакуют совместно с 76-м полком Заречную позицию; 5-й ландверный полк и 41-й резервный батальон атакуют Бялогронды и, прорвав позицию, штурмуют Заречный форт. В резерве находились 75-й ландверный полк и два резервных батальона, которые должны были наступать вдоль железной дороги и усилить 18-й ландверный полк при атаке Заречной позиции. Всего для атаки Сосненской и Заречной позиций были собраны следующие силы: 13 — 14 батальонов пехоты, 1 батальон саперов, 24 — 30 тяжелых осадных орудий, 30 батарей отравляющего газа. Передовая позиция крепости Бялогронды — Сосня была занята следующими силами русских: Правый фланг (позиции у Бялогронды): 1-я рота Земляческого полка, две роты ополченцев. Центр (позиции от Рудского канала до центрального редута): 9-я рота Земляческого полка, 10-я рота Земляческого полка, 12-я рота Земляческого полка, рота ополченцев. Левый фланг (позиция у Сосни) — 11-я рота Земляченского полка, Общий резерв (у дома лесника) — одна рота ополченцев. Таким образом, Сосненскую позицию занимали пять рот 226-го пехотного Землянского полка и четыре роты ополченцев, всего девять рот пехоты. Высылаемый каждую ночь на передовые позиции батальон пехоты ушел в 3 часа на Заречный форт для отдыха. В 4 часа 6 августа немцы открыли сильнейший артиллерийский огонь по железнодорожной гати, Заречной позиции, сообщениям Заречного форта с крепостью и по батареям плацдарма, после чего по сигналу ракетами пехота противника начала наступление. Газовая атака Не добившись успеха огнем артиллерии и многочисленными атаками, 6 августа 1915 г. в 4 часа утра, дождавшись нужного направления ветра, германские части применили против защитников крепости отравляющие газы, состоявшие из соединений хлора и брома. Противогазов защитники крепости не имели... В русской армии тогда еще не представляли, каким ужасом обернётся научно-технический прогресс 20 века. Как сообщал В.С. Хмельков, газы, пущенные немцами 6 августа, имели темно-зеленую окраску — это был хлор с примесью брома. Газовая волна, имевшая при выпуске около 3 км по фронту, стала быстро распространяться в стороны и, пройдя 10 км, имела уже около 8 км ширины; высота газовой волны над плацдармом была около 10 — 15 м. Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, большие потери несла во время стрельбы крепостная артиллерия; не участвующие в бою люди спаслись в казармах, убежищах, жилых домах, плотно заперев двери и окна, обильно обливая их водой. В 12 км от места выпуска газа, в деревнях Овечки, Жодзи, Малая Крамковка, было тяжело отравлено 18 человек; известны случаи отравления животных — лошадей и коров. На станции Моньки, находящейся в 18 км от места выпуска газов, случаев отравления не наблюдалось. Газ застаивался в лесу и около водяных рвов, небольшая роща в 2 км от крепости по шоссе на Белосток оказалась непроходимой до 16 час. 6 августа. Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости — части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее — покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки — мясо, масло, сало, овощи, оказались отравленными и непригодными для употребления. Полуотравленные брели назад,и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут на низких местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти... Газы нанесли огромные потери защитникам Сосненской позиции — 9, 10 и 11-я роты Земляческого полка погибли целиком, от 12-й роты осталось около 40 человек при одном пулемете; от трех рот, защищавших Бялогронды, оставалось около 60 человек при двух пулеметах. Германская артиллерия вновь открыла массированный огонь, а вслед за огневым валом и газовым облаком, считая, что оборонявший позиции крепости гарнизон мертв, немецкие части перешли в наступление. В атаку пошли 14 батальонов ландвера – а это не менее семи тысяч пехотинцев. На передовой после газовой атаки в живых оставалось едва ли больше сотни защитников. Обреченная крепость, казалось, уже была в немецких руках... Но когда немецкая пехота подошла к передовым укреплениям крепости, им навстречу в контратаку поднялись оставшиеся защитники первой линии — остатки 13-й роты 226-го пехотного Земляченского полка, чуть больше 60 человек. Контратакующие имели ужасающий вид — с изувеченными химическими ожогами лицами, замотанными в тряпки, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки... Неожиданная атака и вид атакующих повергли немецкие подразделения в ужас и обратили в паническое бегство. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство части 18-го полка ландвера! Эта атака «мертвецов» ввергла противника в такой ужас, что германские пехотинцы, не приняв боя, ринулись назад, затаптывая друг друга и повисая на собственных проволочных заграждениях. И тут по ним, с окутанных хлорными клубами русских батарей, стала бить казалось бы уже погибшая русская артиллерия... Профессор А. С. Хмельков описывал это так: Батареи крепостной артиллерии, несмотря на большие потери в людях отравленными, открыли стрельбу, и скоро огонь девяти тяжелых и двух легких батарей замедлил наступление 18-го ландверного полка и отрезал общий резерв (75-й ландверный полк) от позиции. Начальник 2-го отдела обороны выслал с Заречной позиции для контратаки 8, 13 и 14-ю роты 226-го Землянского полка. 13 и 8-я роты, потеряв до 50% отравленными, развернулись по обе стороны железной дороги и начали наступление; 13-я рота, встретив части 18-го ландверного полка, с криком «ура» бросилась в штыки. Эта атака «мертвецов», как передает очевидец боя, настолько поразила немцев, что они не приняли боя и бросились назад, много немцев погибло на проволочных сетях перед второй линией окопов от огня крепостной артиллерии. Сосредоточенный огонь крепостной артиллерии по окопам первой линии (двор Леонова) был настолько силен, что немцы не приняли атаки и спешно отступили. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Позже участники событий с немецкой стороны и европейские журналисты окрестили эту контратаку как «атака мертвецов». В конце концов героическая оборона крепости подошла к концу. Окончание обороны крепости В конце апреля немцы нанесли очередной мощный удар в Восточной Пруссии и в начале мая 1915 года прорвали русский фронт в районе Мемеля-Либавы. В мае германо-австрийским войскам, сосредоточившим превосходящие силы в районе Горлице, удалось прорвать русский фронт (см.: Горлицкий прорыв) в Галиции. После этого, чтобы избежать окружения, началось общее стратегическое отступление русской армии из Галиции и Польши. К августу 1915 года в связи с изменениями на Западном фронте, стратегическая необходимость в обороне крепости потеряла всякий смысл. В связи с этим верховным командованием русской армии было принято решение прекратить оборонительные бои и эвакуировать гарнизон крепости. 18 августа 1915 г. началась эвакуация гарнизона, которая проходила без паники, в соответствии с планами. Все, что невозможно было вывезти, а также уцелевшие укрепления были взорваны саперами. В процессе отступления русские войска, по возможности, организовывали эвакуацию мирного населения. Вывод войск из крепости закончился 22 августа. Генерал-майор Бржозовский покинул опустевший Осовец последним. Он подошел к расположившейся в полукилометре от крепости группе саперов и сам повернул ручку взрывного устройства – по кабелю побежал электрический ток, раздался страшный грохот. Осовец взлетел на воздух, но перед этим из него вывезли решительно все. 25 августа немецкие войска вошли в пустую, разрушенную крепость. Немцам не досталось ни одного патрона, ни одной банки консервов: они получили лишь груду развалин. Оборона Осовца подошла к концу, но вскоре Россия ее забыла. Впереди были страшные поражения и великие потрясения, Осовец оказался лишь эпизодом на пути к катастрофе... Впереди была революция: командовавший обороной Осовца Николай Александрович Бржозовский воевал за белых, его солдат и офицеров разделила линия фронта. Судя по обрывочным сведениям, генерал-лейтенант Бржозовский был участником Белого движения на юге России, состоял в резерве чинов Добровольческой армии. В 20-х гг. проживал в Югославии. В Советской Росии Осовец постарались забыть: на «империалистической войне» не могло быть великих подвигов. Кем был тот солдат, чей пулемет прижал к земле ворвавшихся на русские позиции пехотинцев 14 дивизии ландвера? Под артиллерийским огнем погибла вся его рота, а он каким-то чудом выжил, и, оглушенный взрывами, чуть живой, выпускал ленту за лентой - до тех пор, пока германцы не забросали его гранатами. Пулеметчик спас позицию, и, возможно, всю крепость. Его имя никто не узнает никогда... Бог весть, кем был тот отравленный газами поручик ополченческого батальона, что через кашель прохрипел: «за мной!» - встал из окопа и пошел на немцев. Его тут же убили, но ополченцы поднялись, и продержались до тех пор, пока им на помощь не подоспели стрелки... Осовец прикрывал Белосток: оттуда открывалась дорога на Варшаву, и далее – в глубь России. В 1941 году немцы проделали этот путь стремительно, обходя и окружая целые армии, захватывая сотни тысяч пленных. Расположенная не слишком далеко от Осовца Брестская крепость в начале Великой Отечественной держалась героически, но стратегического значения ее оборона не имела: фронт ушел далеко на Восток, остатки гарнизона были обречены. Иное дело Осовец в августе 1915-го: он приковал к себе большие силы врага, его артиллерия методично перемалывала германскую пехоту. Тогда русская армия не драпала с позором до Волги и до Москвы... Школьные учебники твердят о "гнилости царского режима, бездарных царских генералах, о неготовности к войне", которая была совсем не народной, потому что насильно призванные солдаты якобы воевать не желали… Теперь факты: в 1914-1917 годах в русскую армию было призвано почти 16 миллионов человек – из всех сословий, едва ли не всех национальностей империи. Это ли не народная война? И эти «насильно призванные» воевали без комиссаров и политруков, без чекистов-особистов, без штрафбатов. Без заградотрядов. Георгиевским крестом отмечены около полутора миллионов человек, 33 тысячи стали полными кавалерами Георгиевских крестов всех четырех степеней. Медалей «За храбрость» к ноябрю 1916 года было выдано на фронте свыше полутора миллионов. В тогдашней армии кресты и медали просто так никому не вешали и за охрану тыловых складов не давали – только за конкретные боевые заслуги. «Прогнивший царизм» провел мобилизацию четко и без намека на транспортный хаос. «Неготовая к войне» русская армия под водительством «бездарных» царских генералов не только осуществила своевременное развертывание, но еще сама нанесла противнику серию мощных ударов, проведя ряд удачных наступательных операций на вражеской территории. Армия Российской империи три года держала удар военной машины трех империй – Германской, Австро-Венгерской и Османской – на огромном фронте от Балтики до Черного моря. Царские генералы и их солдаты вглубь Отечества врага так и не пустили. Генералам приходилось отступать, но армия под их началом отходила дисциплинированно и организованно, только по приказу. Да и гражданское население старались на поругание врагу не оставлять, по возможности эвакуируя. «Антинародный царский режим» не додумался репрессировать семьи попавших в плен, а «угнетенные народы» не спешили переходить на сторону врага целыми армиями. Пленные не записывались в легионы, чтобы с оружием в руках воевать против собственной страны, подобно тому, как спустя четверть века это сделали сотни тысяч красноармейцев. И на стороне кайзера не воевал миллион русских добровольцев, не было власовцев. В 1914-м никому и в страшном сне не могло присниться, чтобы казаки сражались в германских рядах... На войне «империалистической» русская армия своих на поле боя не оставляла, вынося раненых и предавая земле убитых. Потому косточки наших солдат и офицеров Первой мировой на полях сражений не валяются. Про Отечественную известно: 70-й год с ее окончания, а количество по-человечески так и не погребенных исчисляется миллионами... Во время Германской войны возле храма Всех Святых во Всехсвятском было кладбище, где хоронили воинов, умерших от ран в госпиталях. Советская власть кладбище уничтожила, как и многие другие, когда методично стала выкорчевывать память о Великой войне. Ее велено было считать несправедливой, проигранной, позорной. К тому же у руля страны в октябре 1917-го стали дезертиры и саботажники, ведшие подрывную работу на вражеские деньги. Товарищам из опломбированного вагона, ратовавшим за поражение отечества, было неудобно вести военно-патриотическое воспитание на примерах империалистической войны, которую они превратили в гражданскую. А в 1920-е годы Германия стала нежным другом и военно-экономическим партнером – к чему было раздражать ее напоминанием о былом разладе? Правда, кое-какая литература о Первой мировой войне издавалась, но утилитарная и для массового сознания. Другая линия – учебно-прикладная: не на материалах же походов Ганнибала и Первой конной было учить слушателей военных академий. И в начале 1930-х обозначается научный интерес к войне, появляются объемные сборники документов, исследования. Но тематика их показательна: наступательные операции. Последний сборник документов вышел в 1941-м, больше сборников уже не выпускали. Правда, даже в этих изданиях не было ни имен, ни людей – только номера частей и соединений. Даже после 22 июня 1941-го, когда «великий вождь» решил обратиться к историческим аналогиям, вспомнив имена Александра Невского, Суворова и Кутузова, он ни словом не обмолвился о тех, кто стал на пути немцев в 1914-м... После Второй мировой войны строжайший запрет был наложен уже не только на исследование Первой мировой, но вообще на любую память о ней. И за упоминание героев «империалистической» можно было отправиться в лагеря как за антисоветскую агитацию и восхваление белогвардейщины... История Первой мировой войны знает два примера, когда крепости и их гарнизоны до конца выполнили поставленные перед ними задачи: известная французская крепость Верден и маленькая русская крепость Осовец. Гарнизон крепости героически выдержал осаду многократно превосходивших войск противника в течение полугода, и отошёл лишь по приказу командования после того, как стратегическая целесообразность дальнейшей обороны отпала. Оборона крепости Осовец во время Первой мировой войны явилась ярким примером мужества, стойкости и доблести русских солдат. Вечная память павшим героям!
Москвич: 18 июня 1877 года началась беспримерная оборона небольшим русским гарнизоном крепости Баязет Русский солдат за многовековую историю России явил миру множество ярчайших примеров стойкости духа и воли, готовности отдать жизнь за свое Отечество, но не посрамить звания его воина и защитника. Нет ни одной войны, которую довелось вести нашей стране, в которой не нашлось бы места примерам подобного воинского мужества. В уходящей в глубь веков череде таких героических примеров особое место занимает Баязетское сидение — оборона крепости Баязет, которую осажденный в ней русский гарнизон начал 18 (6 по старому стилю) июня 1877 года. 21 день, страдая от голода и жестокой жажды, неполные две тысячи русских солдат и офицеров вместе с бойцами кавказской милиции сопротивлялись вдесятеро превосходящим силам противника — и выстояли! Город Баязет — ключевой пункт на пути наступления русской армии на Эрзерум в ходе русско-турецкой войны 1877-1878 годов — был занят нашими войсками 30 (18 по старому стилю) апреля 1877 года. Комендантом города Баязета и командующим войсками округа, оставленными в тылу наступающего Эриванского отряда генерала Арзаса Тергукасова, стал командир 2-го батальона 74-го пехотного Ставропольского полка подполковник Александр Ковалевский, а комендантом цитадели — командир тифлисского местного полка капитан Федор Штоквич, поступавший ему в подчинение. Вскоре, когда появились сведения о намерении турок вернуть Баязет силой, его гарнизон был усилен двумя ротами 73-го Крымского пехотного полка, а прибывший с ними подполковник Григорий Пацевич сменил Ковалевского на посту коменданта города. А 6 числа турки, не смирившиеся с потерей ключевого города и крепости, накопив 11-тысячный отряд, начали наступление на Баязет и захватили город, осадив русский гарнизон в Баязетской крепости (во время этого боя погиб подполковник Ковалевский). Крепость Баязет. Художник — Лев Лагорио «Берите нас силою. Русские живыми не сдаются» Крепость, Баязет, история, осада, Подвиг, длиннопост О том, какими лишениями сопровождалась беспримерная 21-дневная оборона крепости, лучше всего расскажут документы и воспоминания коменданта Баязетской цитадели Федора Штоквича. В 1878 году в Санкт-Петербурге была опубликована книга «23-дневная оборона Баязетской цитадели и комендант Федор Эдуардович Штоквич (материалы к истории Баязетской осады)». Ее на основании подлинных рапортов и приказов времен обороны и рассказов самого Штоквича подготовил его бывший сослуживец — полковник Валериан Антонов. Из «Рапорта коменданта города Баязета. Командующему Эриванским отрядом на Турецко-Кавказской границе. Сел. Игдырь, 8 июля» (по старому стилю; 20 июля по новому; орфография и пунктуация подлинника здесь и далее сохранены. — РП): «Гарнизон, 6 числа, до вступления в крепость состоял из 5 штаб-офицеров, 30 обер офицеров, 126 унтерофицеров и 1461 рядоваго. Выбыло из строя с 6-го по 29-е июня: убитыми: 2 штаб-офицера, 9 унтер-офицеров; 108 рядовых. Ранеными: 8 обер-офицеров, 17 унтер-офицеров, 142 рядовых. Осталось в строю: 3 штаб-офицера, 21 обер-офицер, 100 унтер-офицеров, 1211 рядовых». Против такой горстки людей турки выставили сначала 11 тысяч человек, а затем довели численность осаждающих войск до 21 тысячи. Кроме того, в распоряжении турецких войск были 27 орудий — против двух пушек у осажденных. «Все дни осады были похожи один на другой, — пишет в своем рапорте .Штоквич. — Целый день с высот окружающих крепость с трех сторон, сыпались пули, а с 8 июня ежедневно от 40 до 80 орудийных снарядов. Первые четыре дня действовали горныя орудия, остальное же время — полевыя шестифунтовыя. <…> К орудийным снарядам противника гарнизон скоро привык, и даже, когда их снаряды пролетали мимо, то некоторые из солдат, смеясь, говорили: «что мимо, то спасибо»; солдаты положительно полюбили орудие, которое было внесено в комнату, и которые вскоре прозвали его «старушкой», и когда открывалась канонада, то некоторые весело говорили: «постой, кашлянет наша старушка, так тебе, осман, не поздоровается». Но главным оружием осаждающих были не пули и ядра — а голод и жажда. Из рапорта капитана Штоквича: «Сильнее всего ощущался недостаток воды: запаса, сделанного мною, хватило только на 5-6 дней выдавая людям два дня по крышке, а 4 (дня. — РП) — по ½ крышки в день; на больных-же по 2 крышки в день. При вылазках, делаемых за водой, приносимое каждый раз небольшое количество воды обходилось каждый раз в от 5 до 20 человек ранеными и убитыми: вода-же, добываемая из текущаго в 300 шагах от крепости ручейка, в первый день имела особый неприятный вкус, а на другой день имела запах разлагающагося мертваго тела; по выходе из крепости я мог убедиться лично, что поперек этого ручья положено было неприятелем в равных разстояниях несколько мертвых человеческих тел и дохлаго рогатаго скота». В «Эпизодах из 23-дневной обороны Баязетской цитадели (дословный рассказ майора Штоквича, 30 апреля 1878 года)» комендант крепости описывает это положение более эмоционально: «На 12-й день осады ни у одного из нас не было почти ни крошки хлеба, ни капли воды; больные только довольствовались ¼ ф. хлеба в день; голод и жажда напоминали о себе ежеминутно: мучения были страшныя, невыносимыя. О палых лошадях нечего было и думать, они давно были съедены. Жажда при жаре доходила до того, что всякая жидкость не пренебрегалась нами, жидкость, о которой и помышлять даже нельзя…». Эта «жидкость» — моча: измученным жаждой людям приходилось пить и ее, чтобы хотя как-то напиться. А вот как все это выглядит в сухих словах приказов, изданных комендантом крепости Баязет: «Приказ №2. Июня 6-го. § 10. Все гг. офицеры и чиновники, находящиеся в крепости, по неимению запасов в пище, поступают на сухарное и водяное довольствие наравне с нижними чинами. №18. Июня 23. По случаю неудавшейся вылазки за водой, выдать больным по крышке воды, а на остальной гарнизон по четверти крышки. №19. Июня 24. По случаю неудавшейся вчерашняго числа вылазки за водой, выдать больным по крышке воды, а остальным по ложке». Можно лишь представить себе, каким благословением Божьим для осажденных стал ливень, пролившийся на крепость 24 июня (6 июля), за три дня до освобождения. По крайней мере, люди смогли напиться вдоволь, а раненым даже вновь, после многодневного промежутка, сварили горячую пищу. Именно раненые и больные, как отмечает в своем рапорте капитан Штоквич, страдали сильнее прочих защитников цитадели: «Положение больных во время осады было самое жалкое: по недостаточности помещения для прибавляющихся ежедневно и прибавившихся в большом количестве 6 числа раненых, была теснота; при недостатке воды, больные не всегда имели горячую пищу, раны промывались только первые два дня; бинты, при невозможности их мыть, переменялись реже чем следовало; но при всем том заботливость докторов и чинов госпиталя изобретала средства заменять недостаток в пище, подкрепляла больных разными средствами и вследствие этого устранила, могшую развиться какую либо эпидемию; и при всем том, за все 23 дня осады открылась гангрена только у 4 человек». Но никакие лишения не смогли заставить русских воинов сдаться. Хотя в истории Баязетского сидения есть прискорбный эпизод, связанный с попыткой сдачи крепости. На третий день осады, во время самого жестокого штурма, подполковник Пацевич приказал прекратить огонь и подготовиться к сдаче, а на стене крепости появился белый флаг. Но большинство солдат и офицеров гарнизона отказались выполнить этот приказ, и после того, как Пацевич был смертельно ранен (в спину; по некоторым свидетельствам, стреляли в него изнутри крепости), новых попыток сдачи не было. Несмотря на то, что, как отмечает в своем рапорте Штоквич, «За все время осады мне было сделано 8 предложений о сдаче: в первых трех письмах, в случае отказа — обещание уничтожить нас, не щадя никого, а в последних было все мягче и мягче, но во всех требовали сложить оружие». И продолжает: «На первое предложение я отвечал письменно только позволением убрать их мертвыя тела; на 2-е и 4-е (так в тексте; явная ошибка, должно быть «3-е». — РП) отвечал вежливым поклоном паше; на 4-е письмо я не отвечал вовсе и повесил переговорщика, так как это оказался бывший на жаловании у прежняго коменданта, подполковника Ковалевского, лазутчик. На 4 следующия предложения я также отвечал поклоном паше, с просьбою не безпокоиться об нас; на последнее, самое выгодное предложение, я отвечал письменно: «Если вы так сильно желаете взять крепость, берите нас силою. Русские живыми не сдаются. По первому же высланному переговорщику прикажу стрелять». Григорий Пацевич. «Берите нас силою. Русские живыми не сдаются» Крепость, Баязет, история, осада, Подвиг, длиннопост Деблокировать осажденных героев удалось только 28 июня (10 июля), после 21-дневной обороны. В своих воспоминаниях Штоквич так описывает этот день: «День 28 июня 1877 года был днем безпредельной радости всего баязетскаго гарнизона. Трудно описать восторженныя чувства каждого из нас, когда мы увидели приближающуюся выручку. Все в цитадели встрепенулось; все высыпали из полуразрушенных домов, чтобы удостовериться лично, посмотреть собственными глазами блиставшие на солнце штыки колонн нашего генерала Тергукасова. <…> Мы радостными криками приветствовали своих избавителей, не смотря на то, что роковыя пули и ядра продолжали бороздить землю и вычеркивать из списка живых то одного, то другого из осажденных. О моей радости и говорить нечего; сознаюсь при этом, что у меня не осталось терпения выждать вступления войск в цитадель; я выбежал им навстречу и, едва переводя дыхание от усталости и волнения, безсвязно отрапортовал генералу Тергукасову о положении Баязетскаго гарнизона и о его высоком, нравственном духе. Град слез был ответом мне со стороны доблестнаго генерала». При этом весь способный стоять на ногах гарнизон приветствовал своих освободителей в строю: как сказано в § 1 приказа коменданта №23 от 28 июня, «При приближении прибывших вчера наших освободителей, выставить около флага знамя 2-го батальона 74 пехотнаго Ставропольскаго полка и значки казачьих сотен. Всем частям, расположенным на 2-м дворе, быть выстроенным на крепостных верках; около флага пропеть Боже, царя храни и прокричать ура!». Что и было сделано. Россия высоко оценила подвиг защитников Баязетской цитадели. В июле 1877 года майору Штоквичу и полковнику Исмаил-хану Нахичеванскому (он командовал милиционерами, наравне с регулярными войсками защищавшими крепость) «за отличное мужество, храбрость и распорядительность, оказанные ими во время блокады крепости Баязета» император Александр II пожаловал ордена Св. Георгия 4-й степени. Поскольку это решение принималось спешно и не получило поначалу подтверждения Георгиевской думы, формально датой награждения стало 31 декабря 1877 г. Такой же награды 26 декабря удостоился поручик Николай Томашевский — выдающийся артиллерист, под началом которого находились две пушки осажденных, действовавшие с удивительной эффективностью. Кроме того, коменданту Штоквичу командующий Кавказской армией великий князь Михаил Николаевич в апреле 1878 года вручил золотую драгунскую саблю с надписью «За храбрость». Всем подразделениям, участвовавшим в обороне, вручили наградные знаки — знамена, рожки или знаки на головные уборы — с надписью «За героическую защиту Баязета с 6-го по 28 июня 1877 года». Так что совершенно прав был комендант Баязета капитан Федор Штоквич, который еще 6 июня в своем приказе №3 написал: «Славные русские воины! 25 000-ный неприятель окружил нас со всех сторон и лишил нас возможности сообщаться со своими, т.е. держит нас в осаде. Всякая выдержанная стойко, с перенесением всяких трудов и лишений, осада прославляет наше отечество, веру и оружие и в особенности радует нашего Батюшку Государя, который никогда не забывает героев. Вы-же, выдержавши эту осаду, будете истинными героями, прославляемыми всей Россией, потому что стойко держась в этой крепости, удерживаете хищническия полчища варваров неприятеля от вторжения в пределы Эриванской губернии, где он, в случае взятия крепости, предавал-бы все огню и мечу, не жалея ни стариков, ни женщин, ни детей. По полученным прежде сведениям, вся цель этой хищнической орды была: взять крепость Баязет и двинуться грабить Эриванскую губернию, которая осталась почти без войск, и вышло бы то, что другие отряды наши одерживают блистательные победы, а мы-бы, напротив, посрамились на веки, допустивши этих хищников в пределы нашего отечества. Не забудьте и того, солдаты, что в 1828 году деды ваши защищали эту же самую крепость 12 дней, перенося геройские труды и лишения; память о них не умерла и не умрет вовеки». Да, не умерла и не умрет — так же, как и память о второй обороне Баязета. И о множестве иных оборон, сидений, осад — и других подвигов, которые русские солдаты совершали не ради славы и доблести, а ради долга и чести. И наверняка будут совершать. Всего за четыре месяца, начиная с 9 июня (28 мая по старому стилю), Всероссийскую художественную и промышленную выставку в Нижнем Новгороде посетило чуть менее миллиона человек, из которых 50 тысяч были учащимися, и еще 6500 — преподавателями и учителями народных училищ. Она оказалась крупнейшей из дореволюционных — своего рода вершиной технических достижений империи.
Москвич: Об этом мало говорят, но в годы Холодной войны СССР отстаивал свои интересы не только в странах соцблока, но и в далекой Африке. Наши военные участвовали во многих африканских конфликтах, самым крупным из которых была гражданская война в Анголе. Как русские в Африке воевали О том, что советские военные воевали в Африке, долгое время было не принято говорить. Больше того, 99% граждан СССР не знали о том, что в далекой Анголе, Мозамбике, Ливии, Эфиопии, Северном и Южном Йемене, Сирии и Египте был советский военный контингент. Конечно, доносились слухи, но к ним, не подтвержденным официальной информацией со страниц газеты “Правда”, относились сдержанно, как к байкам и домыслам. Между тем, только по линии 10-го Главного управления ГШ ВС СССР с 1975 года по 1991 год через Анголу прошли 10 985 генералов, офицеров, прапорщиков и рядовых. В Эфиопию за это же время были командированы 11 143 советских военнослужащих. Если учитывать еще и советское военное присутствие в Мозамбике, то можно говорить больше чем о 30 тысячах советских военных специалистов и рядового состава на африканской земле. Однако, несмотря на такие масштабы, солдаты и офицеры, исполнявшие свой “интернациональный долг” были как будто несуществующими, им не давали орденов и медалей, об их подвигах не писала советская пресса. Их словно не было для официальной статистики. В военных билетах участников африканских войн, как правило, не было никаких записей о командировках на африканский континент, а просто стоял неприметный штампик с номером части, за которым скрывалось 10-е управление Генштаба СССР. Такое положение вещей хорошо отразил в своем стихотворении военный переводчик Александр Поливин, написавший во время сражений за город Куиту-Куанавале “Куда нас, дружище, с тобой занесло, Наверно, большое и нужное дело? А нам говорят: «Вас там быть не могло, И кровью российской Анголы земля не алела” Первые солдаты Сразу после свержения в Португалии диктатуры, 11 ноября 1975 года, когда Ангола получила долгожданную независимость, в этой африканской стране появились первые военные специалисты, сорок человек спецназа и военных переводчиков. Пятнадцать лет боровшиеся с колониальными войсками, повстанцы наконец смогли прийти к власти, но за эту власть все равно необходимо было бороться. У руля Анголы оказалась коалиция из трех национально-освободительных движений: Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА) и Национального фронта освобождения Анголы (ФНЛА). Советский союз решил поддерживать МПЛА. С уходом португальцев Ангола стала настоящей ареной схватки за геополитические интересы. Против МПЛА, которых поддерживала Куба и СССР выступали УНИТА, ФНЛА и ЮАР, которых, в свою очередь, поддерживали Заир и США. За что воевали? Чего добивался СССР, когда отправлял свой “африканский спецназ” за тридевять земель, в далекую Африку? Цели были, в первую очередь, геополитические. Ангола виделась советскому руководству форпостом социализма в Африке, она могла стать первым нашим анклавом в Южной Африке и могла противостоять экономически мощной ЮАР, которой, как известно, оказывали поддержку США. В годы Холодной войны наша страна не могла себе позволить терять Анголу, нужно было всеми силами помочь новому руководству страны, сделать страну эталонным африканским социалистическим государством, ориентирующемся в своих политических задачах на Советский Союз. В плане торговых отношений Ангола представляла для СССР мало интереса, сферы экспорта у стран были схожими: лес, нефть и алмазы. Это была война за политическое влияние. О значимости советской помощи лаконично сказал в свое время Фидель Кастро: “У Анголы не было бы никаких перспектив без политической и материально-технической помощи СССР”. Чем и в чем воевали? С самого начала военного участия СССР в африканском конфликте им был предоставлен карт-бланш на проведение боевых операций. Об этом сообщала полученная из Генштаба телеграмма, в которой указывалось, что военные специалисты имеют право принимать участие в боевых действиях на стороне МПЛА и кубинских войск. Кроме “живой силы”, которая состояла из военных советников, офицеров, прапорщиков, рядовых, моряков и боевых пловцов (СССР откомандировал к берегам Анголы и несколько своих военных судов), в Анголу также поставлялось оружие и спецсредства. Однако, как вспоминает участник той войны Сергей Коломнин, оружия все равно было недостаточно. Впрочем, не хватало его и у противоборствующей стороны. Больше всего было, конечно, автоматов Калашникова, как советской, так и зарубежной (румынской, китайской и югославской) сборки. Также были португальские винтовки Ж-3, оставшиеся ещё с колониальных времен. Принцип “чем можем-поможем” проявлялся в поставке в Анголу оставшихся ещё со времен Великой Отечественной войны надежных, но несколько устаревших к тому времени ППД, ППШ и пулеметов Дегтярева. Форма советских военных военных в Анголы была без знаков отличия, первое время было принято надевать кубинскую униформу, так называемую “верде оливо”. Она была не слишком удобна в условиях жаркого африканского климата, но военные, как правило, не выбирают свой гардероб. Советским воинам приходилось прибегать к армейской смекалке, заказывать себе более легкую форму у портных. Внести изменения в амуницию на официальном уровне, добавить на неё знаки отличия и сменить материал задумал однажды генерал-лейтенант Петровский, но его предложения были встречены командованием в штыки. На ангольских фронтах гибли люди, заниматься в таких условиях вопросами формы сочли легкомыслием. Смена курса Анголу, равно как и Ливан, и другие африканские страны мы упустили. Сейчас об этом можно говорить. Когда распался СССР и в стране сменился политический курс, то наш военный контингент был отозван из Африки. Свято место, как известно, пусто не бывает. Президенту той же Анголы Душу Сантошу (который, кстати, оканчивал Бакинский университет и женат на русской) пришлось искать новых союзников. И, что не удивительно, ими оказались США. Американцы тут же прекратили поддерживать УНИТА и переключились на помощь МПЛА. Сегодня в Анголе работают американские нефтяные компании, ангольская нефть поставляется в Китай, имеет свои интересы в Анголе и Бразилия. При этом сама Ангола остается одной из самых бедных стран мира с уровнем нищеты в 60 процентов, вспышками эпидемии ВИЧа и тотальной безработицей. Советская Африка оказалась несбывшейся мечтой, а несколько сотен советских военных, прибивших исполнить туда свой “интернациональный долг”, обратно уже никогда не вернутся.
Москвич: Скорее всего это вымысел или пропаганда. Всему верит нельзя. НО. РАССКАЗ АМЕРИКАНСКОГО МОРПЕХА Оригинал взят у slavikap в РАССКАЗ АМЕРИКАНСКОГО МОРПЕХА ОднаКнопка 19.02.2013 Автор: Главный редактор Меня зовут Майкл Фогетти, я капитан Корпуса Морской пехоты* США в отставке. Недавно я увидел в журнале, фотографию русского памятника из Трептов-парка* в Берлине и вспомнил один из эпизодов своей службы. История эта произошла лет тридцать назад в Африке. Мой взвод после выполнения специальной операции, получил приказ ждать эвакуации в заданной точке, но в точку эту попасть мы так и не смогли. В районе Золотого рога как всегда было жарко во всех смыслах этого слова. Местным жителям явно было мало одной революции. Им надо было их минимум три, пару гражданских войн и в придачу один религиозный конфликт. Мы выполнили задание и теперь спешили в точку рандеву с катером, на котором и должны были прибыть к месту эвакуации. Но нас поджидал сюрприз... На окраине небольшого приморского городка нас встретили суетливо толкущиеся группки вооруженных людей. Они косились на нас, но не трогали, ибо колонна из пяти джипов, ощетинившаяся стволами М-16* и М-60*, вызывала уважение. Вдоль улицы периодически попадались легковые автомобили со следами обстрела и явного разграбления, но именно эти объекты и вызывали основной интерес пейзан, причем вооруженные мародеры имели явный приоритет перед невооруженными. Когда мы заметили у стен домов несколько трупов явных европейцев, я приказал быть наготове, но без приказа огонь не открывать. В эту минуту из узкого переулка выбежала белая женщина с девочкой на руках, за ней с хохотом следовало трое местных нигеров (извините, афро-африканцев). Нам стало не до политкорректности. Женщину с ребенком мгновенно втянули в джип, а на ее преследователей цыкнули и недвусмысленно погрозили стволом пулемета, но опьянение безнаказанностью и пролитой кровью сыграло с мерзавцами плохую шутку. Один из них поднял свою G-3* и явно приготовился в нас стрелять, Marine Колоун автоматически нажал на гашетку пулемета и дальше мы уже мчались под все усиливающуюся стрельбу. Хорошо еще, что эти уроды не умели метко стрелять. Мы взлетели на холм, на котором собственно и располагался город, и увидели внизу панораму порта, самым ярким фрагментом которой был пылающий у причала пароход. В порту скопилось больше тысячи европейских гражданских специалистов и членов их семей. Учитывая то, что в прилегающей области объявили независимость и заодно джихад, все они жаждали скорейшей эвакуации. Как было уже сказано выше, корабль, на котором должны были эвакуировать беженцев, весело пылал на рейде, на окраинах города сосредотачивались толпы инсургентов, а из дружественных сил был только мой взвод с шестью пулеметами и скисшей рацией (уоки-токи* не в счет). У нас было плавсредство, готовое к походу и прекрасно замаскированный катер, но туда могли поместиться только мы. Бросить на произвол судьбы женщин и детей мы не имели права. Я обрисовал парням ситуацию и сказал, что остаюсь здесь и не в праве приказывать кому - либо из них оставаться со мной, и что приказ о нашей эвакуации в силе и катер на ходу. Но к чести моих ребят, остались все. Я подсчитал наличные силы... двадцать девять марин, включая меня, семь демобилизованных французских легионеров и 11 матросов с затонувшего парохода, две дюжины добровольцев из гражданского контингента. Порт во времена Второй мировой войны был перевалочной базой и несколько десятков каменных пакгаузов, окруженных солидной стеной с башенками и прочими архитектурными излишествами прошлого века, будто сошедшие со страниц Киплинга и Буссенара, выглядели вполне солидно и пригодно для обороны. Вот этот комплекс и послужили нам новым фортом Аламо. Плюс в этих пакгаузах были размещены склады с ООНовской гуманитарной помощью, там же были старые казармы, в которых работали и водопровод и канализация, конечно туалетов было маловато на такое количество людей, не говоря уже о душе, но лучше это, чем ничего. Кстати, половина одного из пакгаузов была забита ящиками с неплохим виски. Видимо кто - то из чиновников ООН делал тут свой небольшой гешефт. То есть вся ситуация, помимо военной, была нормальная, а военная ситуация была следующая... Больше трех тысяч инсургентов, состоящих из революционной гвардии, иррегулярных формирований и просто сброда, хотевшего пограбить вооруженных, на наше счастье только легким оружием от маузеров 98* и Штурмгеверов* до автоматов Калашникова* и Стенов*, периодически атаковали наш периметр. У местных были три старых французских пушки, из которых они умудрились потопить несчастный пароход, но легионеры смогли захватить батарею и взорвать орудия и боекомплект. Мы могли на данный момент им противопоставить: 23 винтовки М-16, 6 пулеметов М-60, 30 китайских автоматов Калашникова и пять жутких русских пулеметов китайского же производства, с патронами пятидесятого калибра*. Они в главную очередь и помогали нам удержать противника на должном расстоянии, но патроны к ним кончались прямо- таки с ужасающей скоростью. Французы сказали, что через 10 - 12 часов подойдет еще один пароход и даже в сопровождении сторожевика, но эти часы надо было еще продержаться. А у осаждающих был один большой стимул в виде складов с гуманитарной помощью и сотен белых женщин. Все виды этих товаров здесь весьма ценились. Если они додумаются атаковать одновременно и с Юга, и с Запада, и с Севера, то одну атаку мы точно отобьем, а вот на вторую уже может не хватить боеприпасов. Рация наша схлопотала пулю, когда мы еще только подъезжали к порту, а уоки-токи били практически только на несколько километров. Я посадил на старый маяк вместе со снайпером мастер - сержанта* Смити - нашего радио-бога. Он там что - то смудрил из двух раций, но особого толку с этого пока не было. У противника не было снайперов и это меня очень радовало. Город находился выше порта, и с крыш некоторых зданий, территория, занимаемая нами, была как на ладони, но планировка города работала и в нашу пользу. Пять прямых улиц спускались аккурат к обороняемой нами стене и легко простреливались с башенок, бельведеров и эркеров... И вот началась очередная атака. Она была с двух противоположных направлений и была достаточно массированной. Предыдущие неудачи кое-чему научили инсургентов, и они держали под плотным огнем наши пулеметные точки. За пять минут было ранено трое пулеметчиков, еще один убит. В эту минуту противник нанес удар по центральным воротам комплекса: они попытались выбить ворота грузовиком. Это им почти удалось. Одна створка была частично выбита, во двор хлынули десятки вооруженных фигур. Последний резерв обороны - отделение капрала Вестхаймера - отбило атаку, но потеряло троих человек ранеными, в том числе одного тяжело. Стало понятно, что следующая атака может быть для нас последней, у нас было еще двое ворот, а тяжелых грузовиков в городе хватало. Нам повезло, что подошло время намаза и мы, пользуясь передышкой и мобилизовав максимальное количество гражданских, стали баррикадировать ворота всеми подручными средствами. Внезапно на мою рацию поступил вызов от Смити: - "Сэр. У меня какой - то непонятный вызов и вроде от русских. Требуют старшего. Позволите переключить на вас?" - "А почему ты решил, что это Русские?"- - "Они сказали, что нас вызывает солнечная Сибирь, а Сибирь, она вроде бы в России..." - " Валяй, " - сказал я и услышал в наушнике английскую речь с легким, но явно русским акцентом... - " Могу я узнать, что делает United States Marine Corps на вверенной мне территории ?" - последовал вопрос. - "Здесь Marine First Lieutenant* Майкл Фогетти. С кем имею честь? " - в свою очередь поинтересовался я. -" Ты имеешь честь общаться, лейтенант, с тем, у кого, единственного в этой части Африки, есть танки, которые могут радикально изменить обстановку. А зовут меня Tankist". Терять мне было нечего. Я обрисовал всю ситуацию, обойдя, конечно, вопрос о нашей боевой "мощи". Русский в ответ поинтересовался, а не является ли, мол, мой минорный доклад, просьбой о помощи. Учитывая, что стрельба вокруг периметра поднялась с новой силой, и это явно была массированная атака осаждающих, я вспомнил старину Уинстона, сказавшего как - то, " что если бы Гитлер вторгся в ад, то он, Черчилль*, заключил бы союз против него с самим дьяволом...", и ответил русскому утвердительно. На что последовала следующая тирада... - " Отметьте позиции противника красными ракетами и ждите. Когда в зоне вашей видимости появятся танки, это и будем мы. Но предупреждаю: если последует хотя бы один выстрел по моим танкам, все то, что с вами хотят сделать местные пейзане, покажется вам нирваной по сравнению с тем, что сделаю с вами я". Когда я попросил уточнить, когда именно они подойдут в зону прямой видимости, русский офицер поинтересовался не из Техаса ли я, а получив отрицательный ответ, выразил уверенность, что я знаю что Африка больше Техаса и нисколько на это не обижаюсь. Я приказал отметить красными ракетами скопления боевиков противника, не высовываться и не стрелять по танкам, в случае ежели они появятся. И тут грянуло. Бил как минимум десяток стволов, калибром не меньше 100 миллиметров. Часть инсургентов кинулась спасаться от взрывов в нашу сторону, и мы их встретили, уже не экономя последние магазины и ленты. А в просветах между домами, на всех улицах одновременно появились силуэты танков Т-54*, облепленных десантом. Боевые машины неслись как огненные колесницы. Огонь вели и турельные пулеметы, и десантники. Совсем недавно, казавшееся грозным, воинство осаждающих рассеялось как дым. Десантники спрыгнули с брони, и рассыпавшись вокруг танков, стали зачищать близлежащие дома. По всему фронту их наступления, раздавались короткие автоматные очереди и глухие взрывы гранат в помещениях. С крыши одного из домов внезапно ударила очередь, три танка немедленно довернули башни в сторону последнего прибежища, полоумного героя джихада и строенный залп, немедленно перешедший в строенный взрыв, лишил город одного из архитектурных излишеств. Я поймал себя на мысли, что не хотел бы быть мишенью русской танковой атаки, и даже будь со мной весь батальон с подразделениями поддержки, для этих стремительных бронированных монстров с красными звездами, мы не были бы серьезной преградой. И дело было вовсе не в огневой мощи русских боевых машин... Я видел в бинокль лица русских танкистов, сидевших на башнях своих танков: в этих лицах была абсолютная уверенность в победе над любым врагом. А это сильнее любого калибра. Командир русских, мой ровесник, слишком высокий для танкиста, загорелый и бородатый капитан, представился неразборчивой для моего бедного слуха русской фамилией, пожал мне руку и приглашающе показал на свой танк. Мы комфортно расположились на башне, как вдруг русский офицер резко толкнул меня в сторону. Он вскочил, срывая с плеча автомат, что - то чиркнуло с шелестящим свистом, еще и еще раз. Русский дернулся, по лбу у него поползла струйка крови, но он поднял автомат и дал куда- то две коротких очереди, подхваченные четко-скуповатой очередью турельного пулемета, с соседнего танка. Потом извиняющее мне улыбнулся, и показал на балкон таможни, выходящий на площадь перед стеной порта. Там угадывалось тело человека в грязном бурнусе, и блестел ствол автоматической винтовки. Я понял, что мне только что спасли жизнь. Черноволосая девушка в камуфляжном комбинезоне тем временем перевязывала моему спасителю голову, приговаривая по-испански, что вечно синьор капитан лезет под пули, и я в неожиданном порыве души достал из внутреннего кармана копию-дубликат своего Purple Heart*, с которым никогда не расставался, как с талисманом удачи, и протянул его русскому танкисту. Он в некотором замешательстве принял неожиданный подарок, потом крикнул что- то по-русски в открытый люк своего танка. Через минуту оттуда высунулась рука, держащая огромную пластиковую кобуру с большущим пистолетом. Русский офицер улыбнулся и протянул это мне. А русские танки уже развернулись вдоль стены, направив орудия на город. Три машины сквозь вновь открытые и разбаррикадированные ворота въехали на территорию порта, на броне переднего пребывал и я. Из пакгаузов высыпали беженцы, женщины плакали и смеялись, дети прыгали и визжали, мужчины в форме и без, орали и свистели. Русский капитан наклонился ко мне и, перекрикивая шум, сказал: "Вот так, морпех. Кто ни разу не входил на танке в освобожденный город, тот не испытывал настоящего праздника души, это тебе не с моря высаживаться". И хлопнул меня по плечу. Танкистов и десантников обнимали, протягивали им какие-то презенты и бутылки, а к русскому капитану подошла девочка лет шести и, застенчиво улыбаясь, протянула ему шоколадку из гуманитарной помощи. Русский танкист подхватил ее и осторожно поднял, она обняла его рукой за шею, и меня внезапно посетило чувство дежавю. Я вспомнил, как несколько лет назад в туристической поездке по Западному и Восточному Берлину нам показывали русский памятник в Трептов-парке. Наша экскурсовод, пожилая немка с раздраженным лицом, показывала на огромную фигуру Русского солдата со спасенным ребенком на руках, и цедила презрительные фразы на плохом английском. Она говорила о том, что, мол, это все большая коммунистическая ложь, и что кроме зла и насилия русские на землю Германии ничего не принесли. Будто пелена упала с моих глаз. Передо мною стоял русский офицер со спасенным ребенком на руках. И это было реальностью и, значит, та немка в Берлине врала, и тот русский солдат с постамента, в той реальности тоже спасал ребенка. Так, может, врет и наша пропаганда, о том, что русские спят и видят, как бы уничтожить Америку. Нет, для простого первого лейтенанта морской пехоты такие высокие материи слишком сложны. Я махнул на все это рукой и чокнулся с русским бутылкой виски, неизвестно как оказавшейся в моей руке. В этот же день удалось связаться с французским пароходом, идущим сюда под эгидою ООН, и приплывшим - таки в два часа ночи. До рассвета шла погрузка, Пароход отчалил от негостеприимного берега, когда солнце было уже достаточно высоко. И пока негостеприимный берег не скрылся в дымке, маленькая девочка махала платком, оставшимся на берегу русским танкистам. А мастер-сержант Смити, бывший у нас записным философом, задумчиво сказал: - "Никогда бы я не хотел, чтобы Русские в серьез стали воевать с нами. Пусть это непатриотично, но я чувствую, что задницу они нам обязательно надерут". И, подумав, добавил: "Ну, а пьют они так круто, как нам и не снилось... Высосать бутылку виски из горлышка и ни в одном глазу... И ведь никто нам не поверит, скажут что такого даже Дэви Крокет* не придумает".
Москвич: Вторая оборона Севастополя 1941-1942 размещено в: История Крыма | 1 Вторая оборона Севастополя длилась 250 дней и во многом определила дальнейшее развитие всех военных действий: противник не смог продолжить наступление, а советские войска успели сконцентрироваться и дать врагу жестокий отпор. Вторая мировая война в очередной раз доказала важное геополитическое и стратегическое значение Крымского полуострова и Севастополя, имевшее стратегическое значение для обеих сторон. Вторая героическая оборона СевастополяКрымская авиация имела возможность наносить удары по нефтеносным промыслам Румынии, нанося врагу серьезный урон. Для немцев полуостров был основным препятствием на пути к Кавказу и Волге, плацдармом для дальнейшего наступления. К началу войны Севастопольский оборонительный район был одним из самых укрепленных мест в мире и включал в себя десятки орудийных позиций, минные поля, две береговые бронебашенные батареи (ББ) (на месте 35-й батареи сегодня работает мемориальный комплекс), вооруженные артиллерией крупного калибра. Зная об этом, немцы бросили против защитников города свои лучшие силы. Ход второй обороны Севастополя Авианалеты на СевастопольНаступление на Севастополь началось после мощной бомбардировки 2 ноября 1941 года. Противник полностью окружил город, бои шли по всему периметру, однако за 10 дней наступление не принесло особых результатов. Авианалеты не прекращались ни днём, ни ночью и, по свидетельствам очевидцев, день за днём становились всё мощнее. Повторный штурм был предпринят 17 декабря. Для подавления огня советских войск немцы провели массированную артиллерийскую подготовку, при которой использовались сверхмощные крупнокалиберные мортиры и гаубицы, в том числе и легендарная пушка «Дора». Пушка Дора в СевастополеГород практически сравняли с землёй, однако противник вновь не смог продвинуться вперёд и был отбит. Понеся большие потери, войска вермахта вынуждены были остановиться. После этого наступило относительное затишье, хотя, авиаудары не прекращались. Советская артиллерия была частично уничтожена, поэтому вражеские самолёты постоянно висели над городом. Последний штурм Севастополя начался 7 июня 1942 года. В течение 10 дней шли ожесточенные бои по всему периметру района, но в итоге к 17 числу гитлеровцы захватили целый ряд важных позиций – «Орлиное гнездо» у подножия Сапун-горы, форт «Сталин» и укрепление ББ-30. Фактически город был взят. Разрушенный Севастополь30 июня военное командование объявило эвакуацию высшего и старшего состава армии и флота. Под покровом темноты на подводных лодках город покинуло командование и партийное руководство. Во главе оставшихся в городе частей был оставлен генерал-майор Новиков. Войска стекались на мыс Херсонес для эвакуации. В итоге в районе ББ-35 оказалось 78 230 советских военнослужащих, почти не имевших боеприпасов. Отступая по казематам и подземельям, бойцы сражались до последнего патрона, защищая каждую комнату и отказываясь сложить оружие. Дети прячутся от авианалетов в СевастополеУкрывшихся солдат выкуривали удушливым газом… Силы были не равны, после нескольких дней боёв почти все защитники города были либо уничтожены, либо захвачены в плен. Значительную часть гарнизона и местных жителей фашисты расстреляли на месте, сразу после захвата города. Потеряв Крым и Севастополь, советская армия лишилась стратегически важного участка, путь для дальнейшего наступления немцев на Кавказ был открыт. Расстрел мирных жителей в СевастополеОднако огромные потери, понесенные армией вермахта, сделали это наступление практически невозможным. Вторая оборона Севастополя во многом решила исход всех дальнейших боевых действий и не позволила немцам реализовать свой план. Остановив немцев в Крыму, советские войска получили возможность сконцентрировать свои силы для ответного удара и переломить ход боевых действий Источник: http://www.grifon-tur.ru/vtoraya-oborona-sevastopolya-1941-1942.html
Москвич: 213 лет назад, 14 августа 1804 года, в разгар русско-персидской войны, небольшой отряд под командованием майора Иосифа Монтрезора вышел в свой последний поход. Чтобы совершить невероятный подвиг. Который сегодня почти забыт, и мало кому известен. Русские войска осаждали крепость Эривань, им не хватало продовольствия. Из Тифлиса вышел транспорт с припасами. Ему навстречу отправили отряд Монтрезора. В состав отряда вошли четверо офицеров, 108 мушкетеров Тифлисского полка, 11 добровольцев-армян и один бомбардир при легком орудии — единороге. Уже 15 августа русский отряд принял первый бой – его атаковала персидская конница. Майор приказал отряду продолжать движение, проложив дорогу штыками. Мушкетеры, встав в каре, двигались по ущелью. За шесть суток они прошли только двадцать верст, но отбили все атаки. Монтрезор не знал, что конница – это только авангард шеститысячного персидского войска. 21 августа русский отряд спустился на Бомбакскую равнину, где как раз и находились персы, а также перешедший на их сторону грузинский царевич Александра. Превосходство в силах у противника — 48-кратное. Персы окружили отряд Монтрезора, потребовали сдаться, офицерам предлагали перейти на службу персидскому шаху («в плену вас ждут белый хлеб и хорошее обращение»). Русский майор Монтрезор, потомок переселившегося в Россию французского графа Клода Бурдейля де Монтрезора, ответил, что, как офицер, «смерть предпочитает постыдному плену». Всем в отряде было понятно, что этот бой станет последним. Монтрезор предложил армянским добровольцам покинуть отряд, они ответили: «Да, царю мы не присягали, но он далеко, поэтому мы присягаем тебе и остаемся». Русские мушкетеры заняли позиции возле узкого входа в долину. Бой длился сутки, постоянно переходя в рукопашную схватку. Монтрезор был ранен в самом начале сражения, но продолжал руководить боем. Когда в живых осталось около сорока солдат, майор сказал: - Братцы, я больше не ваш командир, спасибо за службу и смелость! Кто хочет, пускай покинет меня и спасется! Русские солдаты еще тесней сплотили кольцо, дали последний залп и пошли в последнюю атаку. Изрубленное тело Монтрезора наши возле пушки. Рядом с ним погибли поручик Владислав Ладыгин и прапорщики Анисим Церец и Михаил Верещаго. В плен попали тяжелоранеными 15 человек. Персидский командующий сарханг Мансур, в знак уважения к храбрости противника, разрешил армянам из ближайших селений похоронить погибших в братской могиле. В сентябре 1804 года на месте последнего боя воздвигли монумент в память о подвиге русского отряда. Император Александр распорядился всем войскам, проходящим мимо памятника отряду Монтрезора, идти церемониальным маршем и возлагать к памятнику цветы. О подвиге майора Иосифа Монтрезора и его отряда не пишут в наших школьных учебниках. Про спартанцев вот пишут, а про это нет. Про подвиг не снимают фильмы и не ставят спектакли. Ну да Бог с ними, с творцами нашими великими, и авторами учебников. Но кем мы-то сами будем, если перестанем помнить подвиги? Если забудем Зою, Иканскую сотню, Александра Прохоренко, панфиловцев, восставших в Бадабере, Архипа Осипова и Александра Мамкина? Иосиф Монтрезор. Француз. Потомственный дворянин. Бесстрашный офицер. Русский человек. Фото Andrey Medvedev.
Москвич: Первая оборона Севастополя в 1854-1855 гг. 4 октября 1853 г Турция объявила войну России . В свою очередь, Россия 1 ноября 1853 г. объявила войну Турции, В начале военных действий русские войска отразили наступление турецкой армии на дунайском театре, форсировали Дунай и осадили крепость Силистрию. Одновременно они разбили турецкую армию в Закавказье. Выдающейся победой Черноморского флота в первый период войны был разгром турецкой эскадры 18 ноября 1853 г. в Синопском бою. Англия и Франция, внимательно следившие за военными событиями и не желавшие допустить усиления и господства России на Черном море, 28 февраля 1854 г. заключили военный союз с Турцией против России. 1 марта России был предъявлен ультиматум о выводе русских войск из дунайских княжеств. Получив отрицательный ответ, Англия и Франция 15 марта объявили войну России . Военные действия в 1854 г. начались диверсиями английского флота на Балтике, в Белом море, на Тихом океане и подготовкой десанта в Крым. 12 сентября 1854 г. англо-французская армия численностью 62 тыс. человек при 134 орудиях высадилась в Крыму, вблизи Евпатории - Сак, и взяла направление на Севастополь. Первое столкновение произошло на подступах к городу 8 сентября на реке Альме. Русская армия численностью 30 тыс. человек при 96 орудиях мужественно отражала наступление противника, но потерпела поражение и отступила. Противник двинулся на Севастополь, обошел его с востока и занял удобные бухты (англичане - Балаклавскую, французы - Камышовую). 60-тысячная армия союзников начала осаду города, которая продолжалась 349 дней - с 13 сентября 1854 г. по 27 августа 1855 г. Севастополь как главная база Черноморского флота был хорошо укреплен с моря, а с суши почти не имел укреплений. Их строительство началось только в сентябре 1854 г. Организаторами обороны Севастополя стали адмиралы В.А.Корнилов, П.С.Нахимов, В.И.Истомин. С моря город блокировали англо-французские паровые корабли. Чтобы преградить им вход в бухту, военный совет Черноморского флота 11 сентября 1854 г. принял решение затопить между Константиновской и Александровской батареями 7 больших старых парусных кораблей, а 13 февраля 1855 г. еще 5 кораблей между Михайловской и Николаевской батареями. В первые дни обороны гарнизон города едва насчитывал 17 тыс. человек. В начале октября в город вошла часть войск под командование князя А.С.Меншикова, число защитников города составило 35 тыс. человек. В короткое время была создана эшелонированная система укреплений протяженностью 8 км, прикрывавшая южную часть Севастополя, на которой размещались 8 бастионов, редуты, люнеты, ложементы. Строили их тысячи матросов, солдат и жителей города, в т.ч. женщины и дети. Нередко население отдавало на укрепление города и свое имущество: лошадей, волов, повозки, строительные материалы. Работы велись днем и ночью. К 16 октября было построено 20 батарей, вдвое увеличено артиллерийское вооружение сухопутной обороны и доведено до 341 орудия. Инженерной обороной руководил полковник Э.И.Тотлебен. На сухопутных рубежах была установлена главным образом морская артиллерия, ее обслуживали моряки-артиллеристы. За все время осады Севастополя с кораблей Черноморского флота было передано для усиления обороны города до двух тысяч морских орудий с боезапасом и личным составом до 10 тыс. человек Противник не решился немедленно штурмовать город и приступил к его осаде, в ходе которой шесть раз подвергал город многодневным бомбардировкам. 6 июня 1855 г, противник предпринял попытку взять штурмом укрепления Корабельной стороны и в т.ч. Малахов курган. Штурм был отбит. События этого дня изображены на живописном полотне панорамы "Оборона Севастополя 1854-1855гг.". Стремясь разрушить укрепления Севастополя, противник применил подземную минную войну. Им было прорыто под землей 1280 м галерей и произведено 120 взрывов. Но защитники Севастополя своевременно развернули контрминную борьбу и за 7 месяцев подземно-минной войны проложили 6889 м галерей и рукавов (в 5 раз больше противника) и произвели 94 крупных взрыва. Минную войну возглавил саперный офицер А.В.Мельников. Особенно прославились защитники города ночными вылазками. В них отличились матрос 30-го флотского экипажа П.Кошка, рядовой А.Прохоров, боцман Буденко и многие другие. По ночам защитники города еще и восстанавливали разрушенные укрепления, строили новые, часго вблизи вражеских позиций. Участником севастопольской обороны был выдающийся врач, ученый, основоположник военно-полевой хирургии Н.И.Пирогов. Он прибыл в осажденный город с отрядом сестер милосердия, здесь впервые в мировой практике стал широко применять гипсовую повязку при ранении конечностей и обезболивание парами эфира при операциях. Талант Н.И.Пирогова, добросовестный труд медиков обеспечивали возвращение в строй многих воинов. Только за первые шесть месяцев обороны из 15123 раненых возвратились на бастионы и в части 10561 воин. В историю обороны вошли имена юных героев. На 5-м бастионе матросу-артиллеристу Т.Пищенко несколько месяцев помогал 10-летний сын Николай. Остался он на бастионе и после гибели отца, стреляя по врагу из маленькой мортирки,12-летний сын матроса М.Рыбальченко отличился в боях за Камчатский люнет, 14-летний К.Горбанев - на 4-м бастионе. Великий русский писатель Л.Н.Толстой, участвовавший в обороне Севастополя в чине подпоручика артиллерии, запечатлел замечательные подвиги ее героев в знаменитых "Севастопольских рассказах". В разгар боев он писал: "Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, в которой героем был народ русский". На протяжении всей 349-дневной осады особенно напряженная борьба шла за ключевую позицию обороны города - Малахов курган. Взятие его 27 августа французской армией предрешило оставление 28 августа 1855 г. русскими войсками Южной стороны Севастополя. Взорвав все укрепления, батареи и пороховые погреба, они организованно переправились через Севастопольскую бухту на Северную сторону по понтонному мосту. Затем мост был подтянут к Северной стороне, и противники, истощенные длительной осадой и кровопролитными сражениями, оказались разделенными Севастопольской бухтой. Военные действия фактически прекратились. 18 марта 1856 г. в Париже был подписан Мирный договор, по которому России запрещалось иметь на Черном море военно-морской флот, строить крепости и военно-морские базы. Последовал 20-летний период упадка Севастополя. Побывавший здесь в июне 1860 г. русский драматург А. Н. Островский писал: "Без слез этого города видеть нельзя, в нем положительно не осталось камня на камне". По подсчетам руководителя инженерной обороны города Э.И.Тотлебена за период осады неприятель обрушил на Севастополь 1 356 000 артиллерийских снарядов. Очистка бухт от затопленных кораблей заняла более 10 лет
Москвич: Надо было слушать своего великого предка, Отто фон Бисмарка, который говорил: «Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских... Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути. Это нерушимое государство русской нации…». Ко Второй мировой войне крепости уже не были серьёзным препятствием для современной армии, имеющей на вооружении мощные артиллерийские системы, авиацию, удушающие газы, огнемёты. Кстати, одним из проектировщиков улучшения крепостных сооружений Брестской крепости в 1913 году был штабс-капитан Дмитрий Карбышев, несгибаемый Герой Великой Войны, которого 18 февраля 1945 года гитлеровцы превратили в ледяную глыбу. Удивительны судьбы людей – Карбышев в немецком концлагере встретился с другим героем, майором Петром Гавриловым, который с 22 июня до 23 июля возглавлял оборону защитников крепости и тяжело раненым также попал в плен. По описанию лечившего его врача Вороновича, его захватили тяжело раненым. Он был в полной командирской форме, но превратившейся в лохмотья. Весь покрытый копотью, пылью, истощённый до крайности (скелет, обтянутый кожей), он даже не мог делать глотательные движения, врачи, чтобы его спасти, кормили искусственной смесью. Немецкие солдаты, взявшие его в плен, рассказали, что этот еле живой человек, когда его застали в одном из казематов, в одиночку принял бой, стрелял из пистолета, кидал гранаты, убил и ранил нескольких человек, прежде, чем его тяжело ранили. Гаврилов выжил в концлагерях гитлеровцев, был освобожден в мае 1945 года, восстановлен в армии в прежнем звании. После того, как в стране стали узнавать о подвиге защитников Брестской крепости, Гаврилову Пётру Михайловичу в 1957 году было присвоено звание Героя Советского Союза. О подвиге защитников Брестской крепости Гаврилов, Пётр Михайлович. Оборона В крепости располагалось примерно 7-8 тыс. бойцов из разных частей: 8 стрелковых батальонов, разведывательный и артиллерийский полки, два артиллерийских дивизиона (противотанковой и противовоздушной обороны), подразделения 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда, 33-го отдельного инженерного полка, часть 132-го батальона конвойных войск НКВД и некоторые другие части. Их атаковала 45-я немецкая пехотная дивизия (численностью около 17 тыс. человек) с помощью подразделений соседних 31-й и 34-й пехотных дивизий, она была должна к 12 часам 22-го июня овладеть крепостью. В 3.15 утра вермахт открыл артиллерийский огонь, в результате артудара гарнизон понёс большие потери, были уничтожены склады, водопровод, прервана связь. В 3.45 начался штурм, скоординированного сопротивления гарнизон оказать не смог и был сразу расчленён на несколько частей. Сильное сопротивление оказали на Волынском и на Кобринском укреплениях. Наши организовали несколько контратак. К вечеру 24-го вермахт подавил сопротивление на Волынском и Тереспольском укреплениях, осталось два крупных очага сопротивления - в Кобринском укреплении и Цитадели. В Кобринском укреплении оборону держали на Восточном форте до 400 человек во главе с майором Гавриловым, они отбивали в день до 7-8 атак вермахта. 26-го июня погиб последний защитник Цитадели, 30 июня после общего штурма — пал Восточный форт. Майор Гаврилов с последними 12 бойцами, имея 4 пулемета, скрылись в казематах. Последние защитники После этого сопротивлялись отдельные бойцы и небольшие очаги сопротивления. Мы не знаем точно, сколько они держались: так, в казарме 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР нашли надпись, датированную 20 июля: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина». 23-го июля в бою был захвачен майор Гаврилов. Одной из главных проблем защитников крепости было отсутствие воды, если на первых порах боеприпасы и консервы были, то доступ к реке немцы перекрыли почти сразу. Сопротивление продолжалось и после пленения Гаврилова, немцы боялись подходить к подземельям крепости, оттуда по ночам появлялись тени, звучали автоматные очереди, рвались гранаты. По словам местных жителей, стрельба была слышна вплоть до августа, а по немецким источникам, последних защитников убили только в сентябре, когда уже пал Киев, Смоленск, вермахт готовился к штурму Москвы. Надпись, сделанная неизвестным защитником Брестской крепости 20 июля 1941 года. Писатель и исследователь Сергей Смирнов провёл огромную работу, во многом благодаря ему Союз и узнал о подвиге защитников крепости, о том, кто же стал последним защитником. Смирнов нашел поразительное известие – рассказ еврейского музыканта Ставского (его расстреляют гитлеровцы). О нём рассказал старшина Дурасов, который был ранен в Бресте, взят в плен и оставлен работать при госпитале. В апреле 1942 года скрипач опоздал примерно на 2 часа, когда пришёл, рассказал поразительную новость. По дороге в госпиталь его остановили немцы и увезли в крепость, там среди развалин была пробита дыра, которая уходила под землю. Вокруг стояла группа немецких солдат. Ставскому приказали спуститься вниз и предложить русскому бойцу сдаться. В ответ ему обещают жизнь, скрипач спустился, к нему вышел истощённый человек. Он сказал, что у него давно кончилась пища и патроны и он выйдет, чтобы своими глазами увидеть бессилие немцев в России. Немецкий офицер потом сказал солдатам: «Этот человек - настоящий герой. Учитесь у него, как нужно защищать свою землю…». Это был апрель 1942 года, дальнейшая судьба и имя героя остались неизвестными, как и многих сотен, тысяч безвестных героев, о которых сломалась немецкая военная машина. Подвиг защитников Брестской крепости показывает, что русских можно убить, хоть и очень сложно, но победить, сломать их нельзя…
Москвич: Правда о гибели ОМОНа из Сергиева Посада в Чечне 6 июля 2012 В 2000 году, а точнее 2 марта, в Чечне произошла очередная трагедия: на колонну ОМОНа из Сергиева-Посада при подъезде к Грозному было произведено нападение, в результате которого погибли 22 сотрудника ОМОНа, и ещё 31 получили ранения. В апреле 2000 года прошло специальное заседание комитета безопасности Госдумы РФ для анализа причин произошедшей трагедии. Этому заседанию предшествовала разгромная статья в "Новой газете", где Вячеслав Измайлов, являющийся военным обозревателем издания, доказывал, что в гибели российских омоновцев виноваты свои же военнослужащие. Именно эта статья и стала поводом для заседания комитета, куда были приглашены ответственные чиновники от таких ведомств как МВД, Внутренние войска и Главная военная прокуратура. Правда о гибели ОМОНа из Сергиева Посада в Чечне Сергиево-Посадский ОМОН Со дня трагедии прошло почти 12 лет, за которые близкие люди солдат успели выплакать все слёзы и наспориться на эту тему. С того момента много чего произошло, ведь живём мы в такое время, когда к чему не стоит привыкать, вдруг становится обычным делом. А чего забывать нельзя, то просто забывается, как происшествие из далёкой прошлой жизни. Сегодня же хочется рассказать правду о тех событиях, о том, как высокопоставленные государственные чиновники смогли скрыть всю правду от российского общества, о том как они же нагло врали депутатам Госдумы и всем членам комитета безопасности. Не удивляйтесь ходу этих мыслей, поскольку сегодня впервые мы приведём избранные места из стенограммы заседания годичной давности, чтобы дать Вам понять, как с искривлениями правды шёл этот процесс. Итак, опять возвращаемся на год назад и попадаем в 6.04.2000 года на специальное заседание, которое ведёт А. И. Гуров, председатель комитета безопасности. Для осознания происходившего приведём часть стенограммы с того заседания. Первым с докладом выступает Михайлов, генерал-майор, являющийся старшим консультантом МВД РФ: «Значит, суть событий примерно такая. В 10:00 2.03.2000 года на 11 машинах колонна ОМОНа ГУВД Московской области въехала в н.п. Подгорное Старопромысловского района Грозного. В то время, когда первая машина «Урал» стояла в 130 метрах от поворота на базу ОМОНа Подольского УВД, точным выстрелом из винтовки снайпера был убит её водитель. После чего машина, потеряв управление, свернула резко влево и, проехав некоторое расстояние, остановилась, врезавшись в бетонные столбы промзоны, в результате падения столбов были серьёзно травмированы 2 сотрудника милиции группы огневого прикрытия. За первым одиночным выстрелом со стороны жилых домов села Подгорное был открыт огонь из пулемёта, за которым сразу со стороны промзоны были сделаны 2 выстрела из гранатомёта... ...То есть по автоколонне из снайперских винтовок и автоматического оружия примерно с 8 точек был открыт массированный огонь. Этими точками были: дома муллы под номерами 53 и 63, цистерна, которая находилась за огородами и две точки, которые находились за заборами огородов, а также элеватор, находившийся по ходу движения слева сзади. Группа прикрытия Старопромысловского отдела в сторону нападавших открыла ответный массированный огонь... ...В 10:15 к месту боя прибыл генерал-майор Манюта, который на тот момент руководил группировкой Внутренних войск в Грозном. Генерал со своей группой с ходу вступил в бой... ...Что можно сказать о результатах проведённой служебной проверки относительно статьи? Значит, как будто огонь вёлся из-за забора нашими подразделениями. Произошло это якобы из-за того, что они приняли эту колонну за колонну боевиков. Но этот момент легко опровергается уже тем, что достоверно установлены места, откуда велась стрельба, где были найдены гильзы и брошенные боеприпасы, включая таковые и от гранатомётов. Далее. О прибытии автоколонны знали руководители временного отдела внутренних дел, рядом с которым и произошло этот бой, поэтому ошибиться было невозможно. Кроме того были предприняты меры для усиления безопасности маршрута, что также исключает возможность ошибки. Помимо всего прочего колонна имела чёткие признаки, которые квалифицировали её принадлежность к федеральным силам». Всё, что сказал милицейский генерал Михайлов депутатам, было ложью, о чём он прекрасно знал. Кроме него правду знал и другой докладчик, Максин, первый заместитель Главнокомандующего внутренних войск, который подтвердил слова милицейского генерала, добавив, что в результате операции были задержаны порядка 60 человек, по подозрению в причастности к бандитским группировкам. Далее на заседании произошло прение между Михайловым и членом комитета безопасности, бывшим министром внутренних дел РФ А. С. Куликовым, в результате которого стало ясно, что: • По факту гибели 20 солдат военной прокуратурой была проведена лишь служебная проверка правильности действий командования в данной ситуации, а не расследование как положено по закону. • Проверку проводили представители от военной прокуратуры, а не от министерства. • Были допущены нарушения при прохождении колонны до места дислокации и непосредственной смене отряда. В итоге военной прокуратурой было самостоятельно принято решение о том, чтобы не возбуждать уголовное дело в отношении должностных лиц. Далее в ходе заседания был зачитан приказ министра, по которому одному из виновных лиц, зам. начальника УВД Московской области, отвечающему на тот момент за прохождение колонны ОМОНа, было объявлено всего лишь предупреждение о неполном его соответствии занимаемой должности. Подобное «наказание» грозило ему своеобразным понижением – его назначали начальником подмосковного ГАИ! Вот так-то! В дальнейшем на заседании со стороны депутатов, членов комитета Михайлову, для уточнения фактов произошедшего и предпринимаемых мерах по недопущению впредь подобного, были заданы вопросы, отвечая на которые, генерал продолжал с прежним рвением убеждать всех присутствующих в правильности оценки военной прокуратурой произошедшего инцидента. Участниками заседания было обращено внимание всех присутствующих на то, что на статью в «Новой газете», вызвавшей общественный резонанс, высшее руководство МВД практически никак не отреагировало. Из уст Михайлова также прозвучала информация, чтобы якобы имеются какие-то задержанные боевики, которые участвовали в нападении на ОМОН. По ходу заседания некоторые члены комитета усомнились в компетентности автора статьи в «Новой газете» - майора Измайлова, который, якобы не разобравшись, выдал общественности, накалённой и так до предела, «горячий» материал. Вывод их был ужасен – заголовок статьи не этичен, и он выдуман! Финальную черту подвёл Куликов А. С., который указал на то, как руководство МВД поверхностно относится к таким фактам. Он обратил внимание, что этим же руководством не был проведён анализ произошедшего в целях недопущения впредь подобного с наказанием виновных лиц. Спустя год после заседания после повторного прочтения стенограммы и осмысления произошедшего становится понятно, что всем присутствующим ответчики со стороны военных ведомств откровенно врали. Те, кто пришёл на заседание, прекрасно знали всю правду, но продолжали врать, но, как и случается в жизни, что всё тайное когда-нибудь становиться явным. Так на счастье вышло и в этот раз. Председатель Госдумы РФ Г. Н. Селезнев 2 марта получил от генпрокурора РФ В. В. Устинова официальный ответ, что сведения, на которые обращалось внимание в передаче «Момент истины» телеканала «ТВЦ» от 18.02.2000 года, по «предполагаемому расстрелу» в Чечне ОМОНа, когда погибли 22 сотрудника ОМОНа, тщательно проверены органами прокуратуры. В ответе была приведена информация официального расследования о том, что 1.03.2000 года руководством Старопромысловского временного ОВД была получена оперативная информация о возможном прибытии в Грозный автоколонны с неизвестными вооружёнными людьми, которые должны были быть одетыми в милицейскую форму и иметь удостоверения «гантамировцев». Согласно приказу руководства ВОВД, для обезвреживания неизвестных вооружённых лиц работники военной комендатуры и Старопромысловского РОВД разместились возле блокпоста № 53 во дворах домов в населённом пункте Подгорное. 2.03.2000 года колонна машин («ЗИЛ», «ГАЗ», «Урал» и автобус «Руслан») ОМОНа ГУВД города Сергиев Посад при приближении к Подгорному была обстреляна возле блокпоста № 53. Работники патрульно-постовой службы Старопромысловского районного отдела внутренних дел г. Грозного, Дакаев А. Н., Умаров М. С. и Асакаев Б. У., которые находились на огневых рубежах, открыли стрельбу по головной машине колонны, поскольку та не остановилась возле блокпоста № 53. Личный состав ОМОНа ГУВД Сергиев Посада, находившийся в автоколонне, открыл в ответ огонь, после которого по колонне был открыт огонь с территории базы Подольского ОМОН, которая расположена рядом с блокпостом № 53. В результате боя были убиты 22 сотрудника Сергиевпосадского ОМОНа, а ещё и 31 человек получил ранения. По факту произошедшего в отношении ответственным лицам были применены следующие наказания: • Фадееву Б. В., генерал-майору милиции, предъявлено обвинение согласно ст. 293, ч. 2 УК РФ: халатность, не исполнение в полном объёме должностных обязанностей, повлёкшее за собой тяжкие последствия. Генерал-майор, будучи начальником ГУВД Московской области, не обеспечил сопровождение колонны вертолётами и бронетехникой, не согласовав при этом движение колонны с Объединённым штабом ОГВ в Чечне, находясь при этом в г. Моздок. • Левченко М. Л., полковнику милиции, предъявлено обвинение согласно ст. 293, ч. 2 УК РФ: халатность, невыполнение своих служебных обязанностей, что привело к гибели людей. На момент инцидента он был руководителем группы управления Объединённой группировки войск в Чечне от МВД России. Кроме того он являлся ответственным лицом за организацию управления средствами и силами от МВД РФ по обеспечению безопасности личного состава. • Тихонову И. С., . майору милиции, также было предъявлено обвинение согласно ст. 293, ч. 2 УК РФ: халатность. Майор, находясь в должности исполняющего обязанности командира Подольского ОМОНа, не смог организовать службу личного состава, базирующегося на блокпосте № 53, что выразилось в беспрепятственном и безопасном прохождении в зоне его ответственности транспорта федеральных сил.
Москвич: Бой псковских десантников в Аргунском ущелье Говоря о подвигах русского десанта, невозможно не вспомнить невероятно трагический и настолько же героический бой псковских десантников в Аргунском ущелье в Чечне. 29 февраля - 1 марта 2000 года бойцы 6-й роты 2-го батальона 104-го гвардейского парашютно-десантного полка Псковской дивизии вели тяжелый бой с боевиками под командованием Хаттаба у высоты 776 в окрестностях города Аргун в центральной части Чечни. Двум с половиной тысячам боевиков противостояли 90 десантников, 84 из которых героически пали в бою. В живых осталось шестеро солдат. Рота загородила путь чеченским боевикам, пытавшимся прорваться из Аргунского ущелья в Дагестан. Информация о гибели целой роты долгое время держалась в секрете. О том, что пришлось пережить военнослужащим в этом страшном бою, можно только догадываться. Бойцы подрывали себя, уже раненные они бросались на боевиков, не желая сдаваться. "Лучше ведь умереть, чем сдаться", - говорили солдаты роты. Это следует из протокольных записей: "Когда кончались боеприпасы, десантники шли в рукопашный бой и подрывали себя гранатами в толпе боевиков". Один из таких примеров – старший лейтенант Алексей Воробьев, уничтоживший полевого командира Идриса. Воробьеву осколками мин перебило ноги, одна пуля попала в живот, другая - в грудь, но он бился до последнего. Известно, что, когда утром 2 марта 1-я рота прорвалась на высоту, тело лейтенанта было еще теплым. За победу наши ребята заплатили большую цену, но им удалось остановить врага, который так и не смог вырваться из ущелья. Из 2500 боевиков в живых остались только 500 22 бойца роты получили звание Героя России, 21 из них - посмертно, остальные стали кавалерами ордена Мужества.
Москвич: 12-часовой бой 9-й роты Подвигом отечественных десантников, увековеченным не только историей, но и кинематографом, стал бой 9-й роты 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка за господствующую высоту 3234 в городе Хост в время войны в Афганистане. Рота десантников в составе 39 человек вступила в бой, пытаясь не пустить на свои позиции моджахедов 7 января 1988 года. Противник (по разным данным 200-400 человек) намеревался сбить сторожевое охранение с господствующей высоты и открыть себе доступ к дороге Гардез-Хост. Неприятели открыли огонь по позициям советских войск из безоткатных орудий, минометов, стрелкового оружия и гранатометов. Всего за день до трех часов ночи моджахеды предприняли 12 атак, последняя из которых была критической. Противнику удалось приблизиться на максимально близкое расстояние, но в это время на подмогу 9-й роте пробился разведывательный взвод 3-го парашютно-десантного батальона, который доставил боеприпасы. Это и решило исход боя, моджахеды, неся серьезные потери, начали отступать. В результате двенадцатичасового боя захватить высоту не удалось. В 9-й роте погибло 6 военнослужащих, 28 получили ранения. Эта история легла в основу известного фильма Федора Бондарчука "9 рота", повествующего о доблести советских солдат.
Москвич: Ку́рская би́тва (5 июля — 23 августа 1943 года; также известна как Битва на Курской дуге) по своим масштабам, задействованным силам и средствам, напряжённости, результатам и военно-политическим последствиям является одним из ключевых сражений Второй мировой войны и Великой Отечественной войны. Самое крупное танковое сражение в истории; в нём участвовали около двух миллионов человек, шесть тысяч танков, четыре тысячи самолётов[8]. Сражение является важнейшей частью стратегического плана летне-осенней кампании 1943 года, согласно советской и российской историографии включает в себя: Курскую стратегическую оборонительную операцию (5 — 23 июля), Орловскую (12 июля — 18 августа) и Белгородско-Харьковскую (3 — 23 августа) стратегические наступательные операции. Битва продолжалась 49 дней. Немецкая сторона наступательную часть сражения называла операция «Цитадель». В результате наступления по плану «Кутузов» была разгромлена орловская группировка немецких войск и ликвидирован занимаемый ею орловский стратегический плацдарм. В итоге операции «Полководец Румянцев» прекратила своё существование белгородско-харьковская группировка немцев и был ликвидирован этот важнейший плацдарм[9]. Коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны, начатый под Сталинградом, был завершён в Курской битве и сражении за Днепр, а в последовавшей Тегеранской конференции по инициативе Ф. Рузвельта уже обсуждался составленный им лично «2 месяца тому назад план расчленения Германии на пять государств». После завершения битвы стратегическая инициатива окончательно перешла на сторону Красной армии, которая продолжала освобождать страну от немецких захватчиков и до окончания войны проводила в основном наступательные операции. Вермахт в ходе отступления с территории СССР проводил политику «выжженной земли»[10]. 23 августа является Днём воинской славы России — День разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Курской битве (1943 год). Белгород, Курск и Орел стали первыми городами России, которым присвоено почётное звание «Город воинской славы».Генерал-полковник О. А. Лосик[Прим. 1], говоря о боевом опыте применения танковых армий, приводит следующие цифры[12] : «История войн… не знала другого такого танкового сражения, какое развернулось под Курском. С обеих сторон в нём приняло участие более 13 тысяч танков и самоходных орудий. С нашей стороны в контрнаступлении участвовали особенно крупные танковые силы. В составе фронтов имелось пять танковых армий, 14 отдельных танковых и механизированных корпусов, а также значительное количество отдельных танковых бригад и полков, насчитывающих около 5 тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок. Это в 7 раз больше, чем в контрнаступлении под Москвой, и почти в 5 раз больше, чем под Сталинградом». Начальник штаба 48-го тк генерал Фридрих Вильгельм фон Меллентин отмечает, что «удар с юга должен был наноситься десятью танковыми, одной гренадерской моторизованной и семью пехотными дивизиями»; в северной группировке «должны были принимать участие семь танковых, две гренадерские моторизованные и девять пехотных дивизий» и даёт свою оценку.
Москвич: 35 лет назад - 21 октября 1981 года в Японском море на подходе к проливу Босфор Восточный (Владивосток) погибла подводная лодка «С-178». В нее врезалось рефрижераторное судно, которое вел нетрезвый старпом, а трезвый капитан отдыхал... лёжа. Получив смертельный удар, подлодка легла на грунт на глубине 32 метра с огромной пробоиной в шестом отсеке. По большому счету, аварийную ситуацию создал оперативный дежурный бригады кораблей ОВРа Приморской флотилии, разрешив выход «Рефрижератора-13» из бухты, а его помощник, прибыв с ужина, не задумываясь, «дал добро» на вход «С-178» в бухту Золотой Рог, почему-то забыв передать на нее информацию о выходящем судне... После рокового удара семь человек, находившиеся на мостике, включая командира ПЛ - капитана 3 ранга Валерия Маранго, оказались за бортом. Личный состав кормовых отсеков погиб практически сразу. В носовых - остались несколько офицеров и два десятка матросов. Командование принял старший помощник - капитан-лейтенант Сергей Кубынин. Вместе с командиром БЧ-5 капитан-лейтенантом Валерием Зыбиным они приняли решение вывести уцелевшую часть экипажа через трубу торпедного аппарата. Однако людей в носовом торпедном отсеке оказалось гораздо больше штатного состава и спасательных комплектов ИДА-59 для выхода из затонувшей подлодки на всех не хватало... Тем временем командование ТОФ развернуло спасательную операцию, и появилась надежда, что спасатели смогут передать недостающие «идашки» на борт. Ждать пришлось трое суток. Темнота, холод, отравленный воздух... Время тянулось убийственно долго. Силы подводников таяли, несмотря на то, что это были молодые крепкие ребята 19-20 лет. Кубынин был самым старшим – ему перевалило за 26 лет. Как старший по возрасту, званию и должности, он был просто обязан воодушевить подчиненных, вернуть им надежду на лучшее... Построив в кромешной тьме личный состав, Кубынин зачитал приказ о повышении всем званий и классности на одну ступень, не поленившись сделать соответствующую запись в военные билеты и закрепить ее при тусклом мерцающем свете аварийного фонаря корабельной печатью... После этого каждому моряку был вручен знак «За дальний поход» (коробку с ними случайно обнаружили во втором отсеке). Настроение в полузатопленном отсеке резко поднялось, все мгновенно забыли о температуре и воспалении легких, которым на третьи сутки уже болели все поголовно. Наконец, получив недостающие комплекты ИДА от спасателей, прибывших к месту трагедии на подлодке-спасателе «Ленок». Кубынин и Зыбин начали выпускать моряков на «Свет божий». Люди тройками заползали в торпедный аппарата, который затем задраивался, заполнялся водой, после чего открывалась передняя крышка. А на выходе из аппарата, ребят поджидали водолазы, препровождавшие их в декомпрессионную камеру на борту лежащего на грунте по соседству «Ленка». Тех же, кто по той или иной причине, всплывал на поверхность, подвергали той же процедуре в барокамере надводного судна... Самым последним, как и подобает командиру корабля, покинул «С-178» Сергей Кубынин. И сделать это одному человеку было чертовски сложно! Предстояло затопить первый отсек и, дождавшись, когда вода достигнет казенной части торпедного аппарата, нырнуть в него и проползти 7 метров железной трубы калибром 533 мм… Гул в воспаленном мозгу, работа на пределе человеческих сил и откровение на выходе из аппарата… вокруг никого! Как позднее выяснилось, спасатели даже предположить не могли, что последний оставшийся на борту сможет покинуть подлодку самостоятельно и… поставили на нем крест, свернув операцию! Кубынин выбрался на надстройку, решив добраться до рубки, а уж затем всплывать на поверхность. Не получилось - потерял сознание, и гидрокостюм вынес его на поверхность... Его чудом заметили среди волн со спасательного катера. Сергей пришел в себя в барокамере на спасателе «Жигули». В вену правой руки была воткнута игла капельницы, но боли он не ощущал - находился в полной прострации. Врачи поставили ему семь диагнозов: отравление углекислотой, отравление кислородом, разрыв легкого, обширная гематома, пневмоторакс, двусторонняя пневмония, порванные барабанные перепонки… По-настоящему он пришел в себя, когда увидел в иллюминаторе барокамеры лица друзей и сослуживцев: они беззвучно что-то кричали, улыбались. Не испугавшись строгих медицинских генералов, ребята пробились-таки к барокамере... Потом был госпиталь. В палату к Кубынину приходили матросы, офицеры, медсестры, совсем незнакомые люди; пожимали руку, благодарили за стойкость, за выдержку, за спасенных матросов, дарили цветы, несли виноград, дыни, арбузы, мандарины. Это в октябрьском-то Владивостоке! Палату, где лежал Кубынин, в госпитале прозвали «цитрусовой»... Сергей Кубынин совершил в своей жизни, по меньшей мере, три подвига. Первый, офицерский, когда возглавил уцелевший экипаж на затонувшей подводной лодке; второй - гражданский, когда, спустя годы, сумел добиться, чтобы на Морском кладбище Владивостока был приведен в порядок заброшенный мемориал погибшим морякам «С-178». Наконец, третий, чисто человеческий подвиг - он взял на себя заботу об оставшихся в живых сослуживцах. Сегодня им уже немало лет, и та передряга, со всеми ее медицинскими последствиями, ударила по организму самым сокрушительным образом. Бывшие матросы и старшины обращаются к нему как к своему пожизненному командиру, которому верили тогда, у смертной черты, которому верят и сегодня, зная, что только он и никто другой спасет их от бездушия и произвола военкоматских и медицинских чиновников. И он спасает их, пишет письма в высокие инстанции, хлопочет, и… заставляет-таки государство делать то, что оно обязано делать без дополнительных воззваний к президенту и высшей справедливости. Сегодня, особенно после трагедий атомных подводных лодок «Комсомолец» и «Курск», стало ясно – то, что совершили капитан-лейтенанты Сергей Кубынин его механик Валерий Зыбин в октябре 1981 года, не удалось повторить никому. Разве что капитану 1 ранга Николаю Суворову, организовавшему выход своего экипажа из затопленного атомохода «К-429». Наградной лист на звание Героя России, подписанный видными адмиралами нашего флота, включая бывшего Главкома ВМФ СССР адмирала флота Владимира Чернавина, так и остался под сукном у чиновников Наградного отдела... Сегодня мало кто знает об этом подвиге... И, тем не менее, мы помним своих героев. Мы знаем Сергея Кубынина! Ныне наш Герой служит в МЧС, несет свои вахты в должности оперативного дежурного МЧС Юго-Западного округа Москвы. Он по-прежнему остается Спасателем в полном смысле этого слова! Фото Сергея Терентьева. 3 тыс. отметок «Нравится»Комментарии: 164Перепосты: 1,1 тыс.
полная версия страницы